Интервью успешных трейдеров.

• Я хорошо осведомлен о характеристиках хорошей сделки и не сомневаюсь, когда появляется такая сделка.


• Я всегда ищу асимметричные профили доходности к риску. Я хочу ограничить свой риск каждый раз, и когда я ловлю единорога, я хочу прокатиться на нем, пока он меня не сбросит.


• Я не ищу мгновенного удовлетворения – я прилагаю усилия и терпеливо жду подходящей сделки. Я могу оставаться в состоянии готовности, поэтому, когда приходит крупная сделка, я не колеблюсь. Я могу мгновенно переключиться с нуля на сто. Этот подход работает для меня. Другие люди могут чувствовать, что им каждый день нужно что-то делать – у меня же нет такой установки.


• Я очень стараюсь управлять своими убытками и сохранять свой умственный капитал в перерывах между крупными прибыльными сделками.


• Я не привязываюсь к результату сделки. Я фокусируюсь на следовании процессу.


• Я хорошо умею различать сделки с высокой и низкой убежденностью и в соответствии с этим выбираю размер своей позиции.


• Я агрессивен, когда есть возможность для торговли, и я так же быстро ухожу с рынка, когда такая возможность пропадает.


• Я дисциплинирован, что позволяет мне агрессивно использовать кредитное плечо при наличии крупной возможности для торговли.


• Я всегда стараюсь учиться на своих ошибках, и у меня есть способ избегать повторения тех же ошибок снова.


• Я никогда не сдаюсь. В первые семь месяцев 2019 года у меня была просадка. Со мной этого не случалось с ранних лет моей карьеры в трейдинге. Вы должны стойко выдерживать трудные периоды.


• Я готов работать лучше всех. В ранние годы я вставал в 4 или 5 утра, чтобы быть в курсе любых ночных новостей. Бывало, я иногда работал по 15-18 часов в день.


• Чтобы добиться успеха в качестве трейдера, вам нужно иметь страстное желание преуспеть; это единственный способ вернуться после неоднократных ударов, наносимых вам рынком. У меня есть такая решимость.


• Думаю, что наиболее важным фактором успеха, которого я добился как трейдер, является мой внутренний фокус: саморефлексия, самоанализ, ведение дневника, медитация и дыхательные упражнения. В частности, моя способность входить в состояние потока – это есть моя сущность, и, в комплексе с глубоким исследованием, это есть мое преимущество.

 - Что вы знаете сейчас из того, что хотели бы знать на заре своей карьеры в трейдинге?

- Важно то, что вам не нужно постоянно делать что-либо. Ключевым словом является терпение. Успешная торговля – это искусство ничего не делать. Именно тот факт, что вы ничего не делаете между реальными торговыми возможностями, будет определять ваш успех в долгосрочной перспективе. Иначе вы можете нанести настолько большой ущерб своему умственному капиталу между сделками, что когда появится возможность для крупной сделки, вы не будете готовы к ней.
 
- Таким образом, проблема заключается не столько в убытках, которые вы можете понести при недостаточно эффективных сделках, сколько в основных торговых возможностях, которые вы можете упустить из-за неблагоприятного воздействия таких сомнительных сделок на ваше внимание и образ мышления.

- Именно так.
 
- Что бы вы хотели сказать в заключение?

- Трейдинг был для меня прекрасным путешествием к самопознанию и росту, и я рад поделиться историей своих взлетов и падений и тем, что, по моему мнению, необходимо иметь для успеха в долгосрочной перспективе. Последнее десятилетие в трейдинге похоже на разминку, и в ближайшие годы я с радостью жду своего взлета.

Питер Брандт (уйти, чтобы вернуться).

- Вы сказали, что Дэн был наставником. Чему вы научились у него?

- Управлению рисками. Он искал слабость рынка, а не просто открывал полную позицию и удерживал ее. Он исследовал рынок на предмет его минимума. В конце недели он выходил из любой сделки, в которой нес убыток, и затем в следующий раз пробовал снова, когда считал, что настало подходящее время. Он продолжал исследовать, исследовать и исследовать.

- Это интересно, потому что, как я слышал, вы говорили, что всякий раз, когда к концу недели у вас имеется убыток в сделке, вы закрываете её. Я так понимаю, что эта идея у вас родилась именно после наблюдения Дэна за торговлей 40 лет назад. Итак, вы использовали эту идею практически в течение всей своей торговой жизни.

- О, да. Дэн, бывало, говорил: «Сделка состоит из двух частей: направления и времени. И если вы ошибаетесь в одной из них, ваша сделка будет ошибочной».

- Есть ли еще что-нибудь, чему вы научились у Дэна?

- Да, я видел, что он открывал позиции гораздо меньших размеров, чем мог. Урок, который я извлек из Дэна, заключался в том, что если вы защитите свой капитал, у вас всегда будет еще один шанс. Вы должны сберегать свою стопку фишек.

- И вы несколько раз теряли кучу фишек.

- Терял. Терял.

- Интересно, что все советы Дэна касаются управления рисками, и ни один из них ничего не говорит об открытии сделки, на чем обычно хотят сосредоточиться большинство людей. Были ли у вас другие значимые наставники?

- Дэн был, безусловно, самым значимым. Еще один важный совет, который я получил, был от трейдера, который был техническим аналитиком. Он сказал: «Питер, у тебя должно быть преимущество, чтобы зарабатывать деньги – графический же паттерн не дает тебе такого преимущества». В то время это было отрезвляющим комментарием, и тогда он не имел для меня полного смысла – я осознал всю глубину этого совета примерно пять лет спустя.

- Предполагаю, он имел в виду то, что любой другой может видеть те же графические паттерны.

- Да, и графические паттерны тоже имеют склонность не срабатывать. Полагаю, мы оба с вами согласны в одном: когда графический паттерн не срабатывает, это более надежный сигнал, чем сам графический паттерн.


Кроме того, графические паттерны трансформируются. Вы думаете, что на графическом паттерне формируется ручка, а со временем он превращается в совсем другой паттерн. Трансформация паттернов – это не что иное, как набор паттернов, которые терпят неудачу и не делают того, что должны были сделать.

...

- Что еще изменилось с тех пор?

- Графики стали намного менее надежными. В 1970-х и 1980-х годах торговать на графиках было намного проще. Паттерны были красивыми и аккуратными. На рынке было меньше качелей.


В те времена, если вы видели графический паттерн, вы могли гарантированно получить прибыль. Паттерны были такими надежными.

- У меня есть моя собственная теория, почему это может быть так. Как такое объясните вы?

- Думаю, что высокочастотные торговые операции создали волатильность вблизи точек пробоя на графике.


- Но ведь они торгуют в столь краткосрочном временно́м интервале. Почему же они оказывают влияние на волатильность?

- Потому что они создают волатильность возле точки пробоя. Это очень краткосрочная волатильность, но она может выбить трейдера, такого как я, из позиции. Я также считаю, что в настоящее время рынки являются более зрелыми, с более крупными игроками. Как вы считаете, почему изменились рынки?

- Я считаю, что когда слишком много людей делают одно и то же, то по определению данная техника не может продолжать работать, как прежде.

- Думаю, что это правда. В то время было не так много людей, которые смотрели на графики.

- Что еще изменилось в вашем подходе по сравнению с теми годами, когда вы начинали?

- Раньше я торговал на одно и четырех-недельных паттернах, теперь я торгую вось и двадцатишести-недельные паттерны.

- Потому что они более надежные?

- Да.

- Какие еще изменения произошли в видах применяемых вами сигналов?

- Раньше я торговал на любом паттерне, который только мог видеть. Я торговал на 30-35 паттернах в месяц. Теперь у меня гораздо более избирательный подход. Раньше я торговал на таких паттернах, как симметричные треугольники и трендовые линии, чего я больше не делаю. Я торгую только на паттернах, где происходит пробой горизонтального уровня.

- И почему же?

- На горизонтальных уровнях вы можете гораздо быстрее понять, правы вы или нет.

- Был ли какой-то катализатор для такого изменения?

- Нет, это был просто постепенный процесс осознания того, что я получаю наилучшие результаты от торговли на прямоугольниках, восходящих и нисходящих треугольниках. Дайте мне 10-недельный прямоугольник с четко определенной границей, который заканчивается пробоем широкого дневного бара этого паттерна, и я сделаю свое дело.

- Но ведь вам всё равно придется иметь дело с проблемой отката рынка даже после истинных пробоев. Что произойдет, если вы купите на пробое, а рынок отреагирует достаточно агрессивно, задев ваш стоп, а затем удержится? Будет ли долгосрочный паттерн по-прежнему выглядеть хорошо?

- Я воспользуюсь вторым шансом, но не более того. И я не воспользуюсь вторым шансом в тот же день. Я помню, как парни из торговой палаты жаловались: «Я потерял 30 центов в 10-центовом диапазоне». Я не хочу терять 30 центов в 10-центовом диапазоне, и я знаю, что это возможно.

- Если у вас второй раз сработают стопы и этот паттерн станет основной ценовой базой перед долгосрочным трендом, означает ли это, что вы пропустите всё движение?

- Необязательно. Я всё еще могу вернуться, если рынок сформирует модель продолжения (консолидацию внутри тренда). Но я посмотрю на это, как на совершенно новую сделку.

- То есть вам не мешает открывать длинную позицию по 1,50 $ после того, как у вас дважды сработали стопы по цене 1,20 $?

- Нет, меня это никогда не беспокоило. Я считаю, что такое мышление является ловушкой, в которую попадают люди. Я торгую на изменении цены – я не торгую на ценовом уровне.

- Есть ли еще что-то, что вы изменили за эти годы?

- Да, риск, который я беру на себя в сделке, сейчас намного ниже. Каждый раз, когда я открываю сделку, я ограничиваю свой риск примерно до 0,5% от моего капитала от точки входа. Я предпочитаю, чтобы мои стопы были на уровне безубыточности или выше в течение двух-трех дней после входа. Мой средний убыток в прошлом году составил 23 базисных пункта.

...

- Какой был ваш первый плохой год, когда вы стали работать трейдером на полную занятость?

- 1988.

- Т.е. до этого убыточного года у вас было девять хороших лет. Что пошло не так в 1988 году?

- Я стал неосмотрительным. Я слишком рано входил в рынок на графических паттернах. Я гонялся за рынками. У меня не было адекватных ордеров.

- Почему, как вы говорите, ваша торговля в 1988 году стала «неосмотрительной»?

- Думаю, потому что 1987 год был столь хорошим годом. В 1987 году я сделал прирост на 600%. Это был мой лучший год. Больше такого у меня не будет. Полагаю, я вышел из того года несколько самодовольным.

- Сколько вы потеряли в 1988 году?

- О, около 5%.

- Когда вы вернулись на правильный путь?

- В 1989-ом. Неудачный год заставил меня осознать, что мне нужно вернуться к фундаментальному анализу.

- Что вы знаете сейчас из того, что хотели бы знать, когда начинали карьеру трейдера?

- Я думаю, самое главное – это прощать себя. Потому что будут времена, когда я буду ошибаться.

- Что еще?

- Я узнал, что вы можете верить, что знаете, куда идет рынок, но на самом деле вы не имеете ни малейшего представления об этом. Теперь я знаю, что я сам себе злейший враг и что мои природные инстинкты часто сбивают меня с пути. Я импульсивный человек. Если бы у меня не было формализованного процесса и вместо этого я просто смотрел бы на свой экран и открывал позиции, я бы слил свой счет. И только когда я преодолеваю свои инстинкты в процессе дисциплинированного открытия позиций, я ставлю себя в положение, когда то, что я делаю с графиками, может работать на меня. В своем стиле торговли я должен действовать осознанно. Моё преимущество исходит от формализованного процесса. Я прославленный специалист по размещению ордеров – я не трейдер. Некоторые из ордеров, которые я размещаю, противоречат моей естественной склонности к работе на рынке. Ордера, которые я размещаю, являются сложными.

- Почему?

- В течение почти года медь находилась в узком 40-центовом торговом диапазоне, и только сегодня я купил медь около нового недавнего максимума. Это сложно сделать.


Думаю, что большую часть моей крупной прибыли я получил из сделок, которые противоречили здравому смыслу. То, как я отношусь к сделке, не является хорошим индикатором того, чем она закончится. Думаю, что если бы я сделал свои самые большие ставки на те сделки, в которых я чувствовал себя лучше всего, это существенно ухудшило бы мои результаты. Текущий пример: в течение всего года я хотел играть на повышение на зерне.

- Почему?

- Потому что зерно сейчас торгуется на самом дне. Думаю, что моя первая сделка с кукурузой, которую я совершил более 40 лет назад, была по более высокой цене, чем те цены, по которым я сейчас открываю позиции по зерну.

- Таким образом, с учетом инфляции, которая у нас была с тех пор, цены являются крайне низкими.

- Да, и в этом году я несколько раз пытался покупать зерно, и все мои сделки приводили к чистым убыткам. Моей лучшей сделкой по зерну в этом году была короткая позиция по пшенице из Канзас-Сити. Фактически, это была моя третья лучшая сделка за год. И я совершил эту сделку только потому, что не мог отрицать график. Я чувствовал, что если я не собираюсь шортить пшеницу из Канзас-Сити на том графическом паттерне, то почему я вообще удосужился взглянуть на этот график? Мне пришлось пойти против своих инстинктов, что зерно сформировало значимое дно.

- То есть, по иронии судьбы, вашей лучшей сделкой в этом секторе в течение года оказалась сделка, в корне противоположная той, что вы ожидали. Это как если бы вы должны были заставить себя сделать ставку против команды, за которую болеете.

- Так и есть.

- Было ли это справедливо на протяжении многих лет – иными словами, были ли вашими лучшими сделками те, от которых вы меньше всего ожидали получить прибыль?

- Я думаю, что это так. Во всяком случае, я думаю, что может существовать обратная корреляция между тем, как я отношусь к той или иной сделке, и тем, к чему она в результате приведет.

- Почему вы думаете, что это так?

- Потому что легко поверить в сделку, которая соответствует общепринятому мнению. Раньше меня беспокоило то, что я ошибался в сделке. Я принимал это близко к сердцу. А сейчас я горжусь тем, что могу ошибаться 10 раз подряд. Я понимаю, что мое преимущество связано с тем, что я научился хорошо переносить убытки.

- Таким образом, вместо того, чтобы беспокоиться об убытке в сделке, вы гордитесь тем, что можете принять эти небольшие убытки, которые предотвращают накопление крупных убытков. В этом свете убыток по сделке – не признак недостатка, а отражение личных сил, которые объясняют, почему вы добились успеха в долгосрочной перспективе.

- Работа трейдера заключается в том, чтобы нести убытки. Убыточная сделка не означает, что вы сделали что-то не так. Сложность трейдинга состоит в том, что вы можете всё делать правильно и при этом терять деньги. Не существует непосредственной обратной связи, которая говорила бы вам, что вы сделали «всё правильно». Я могу контролировать только размещение своих ордеров. Но я не могу контролировать исход своих сделок. Всякий раз, когда я размещаю сделку, я думаю: «Когда я оглянусь на график через год, смогу ли я увидеть на графике день и цену, по которой я тогда открыл позицию?». Если ответ положительный, то это хорошая сделка, независимо от того, принесла она мне прибыль или убыток.

- Что еще было бы полезно знать, когда вы начинали работать трейдером?

- Если бы я в ранние годы избегал риска так же, как сейчас, у меня никогда не было бы такой череды лет с гигантской прибылью в эпоху 1980-х годов.

- Какой уровень риска вы принимали?

- О, я мог взять на себя риск 10% в одной сделке. Конечно, не во всех сделках, но иногда он бывал таким высоким.

- То есть риск, который вы сейчас принимаете в сделке, уменьшился в 20 раз!

- Да.

...

- Какой у вас был опыт работы в Commodities Corporation?

- Моя главная проблема состояла в том, что я никогда не умел хорошо торговать. Торговля более чем 100 облигациями за раз заставляла меня нервничать. Помню, как я впервые подал заявку на 100 контрактов. Меня трясло. Меня пугало это. Не думаю, что когда-либо прежде переживал нечто подобное.

- Сколько лет прошло с момента управления счетом Commodities Corporation, прежде чем вы начали торговать размером позиции в 100 облигаций?

- Около трех лет.

- Повлияла ли торговля более крупными размерами на вашу эффективность?

- Да.

- Каким образом?

- Это сделало меня более робким. Если у вас есть позиция в 100 контрактов и рынок идет против вас на целый пункт, это 100 000 $. Я начал мыслить в пересчете на доллары. Я перестал торговать на рынке и начал торговать на своем капитале. Это оказало определенное влияние на мою торговлю, и примерно с 1991 года мои результаты резко ухудшились. Сегодня я вижу всё это намного яснее. Не думаю, что я был так осведомлен о том, что происходило в то время, но оглядываясь назад и с точки зрения сегодняшнего дня, я понимаю, что произошло.

- Как закончились ваши отношения с Commodities Corporation?

- К 1992 году моя позиция закрылась по стопу, я не достиг их показателей.

- Но разве вы не преуспели в целом для Commodities Corporation?

- Преуспел. И не то чтобы у меня были серьезные потери. Это было больше связано с падением моей производительности почти до точки безубыточности, плюс-минус несколько процентов. Я также сократил размер своей позиции и не использовал бо́льшей части своего распределения. Их отношение было таким: «Как? У вас есть счета по 10 миллионов $, а вы торгуете позициями всего лишь по 20 лотов?».

- Закрыла ли Commodities Corporation у вас свой торговый счет сама или вы ушли по собственному желанию?

- Это было обоюдное решение. У меня не было явного преимущества, которое я имел в предыдущие годы.

- Продолжали ли вы по-прежнему торговать на своем счете?

- Да, еще два года.

- Почувствовали ли вы себя лучше, когда скинули с себя бремя управления счетом Commodities Corporation?

- Нет, я не очень хорошо себя чувствовал как трейдер. В тот момент я потерял удовольствие от трейдинга. Трейдинг стал для меня утомительным занятием. Я чувствовал несоответствие между своей реальной производительностью и той производительностью, которую я мог бы иметь. Мне было эмоционально сложно жить с этим пробелом.

- Почему возник этот пробел?

- О, я думаю, потому что я стал бояться выстрелов. Я чувствовал, что потерял свое преимущество и не знал, как его вернуть.

- Но разве вы не испытывали облегчения в том, что вам не приходилось больше торговать на счете Commodities Corporation?

- Более значительным облегчением было то, когда мне не пришлось торговать на собственном счете.

- Помимо облегчения, что вы еще чувствовали в тот день, когда закрыли свой собственный счет?

- Было много ощущений. Отчасти было нечто: «Слава Богу, что я сделал это». Отчасти это было: «Я признаю поражение». В конце дня я признал поражение. Чем я отличался от любого другого парня, признавшего поражение в Торговой палате?

- Когда вы вернулись в трейдинг?

- Одиннадцать лет спустя, в 2006 году. Я помню точное время и место. Я сидел за своим столом, моя жена Мона стояла слева от меня, и ко мне в голову вернулась мысль о трейдинге. Я повернулся к Моне и спросил: «Что ты думаешь о моем возвращении в торговлю на товарно-сырьевых рынках?». Эта идея ей не понравилась.

- Думаю, потому что последние несколько лет торговли были для вас такими несчастными.

- Она вспомнила те годы и сказала: «Ты действительно хочешь сделать это снова?». Я сказал: «Я должен это сделать». Вскоре после этого я открыл счет.

- Вы прекратили торговать в 1995 году и возобновили торговлю в 2006 году. Обращали ли вы внимание на рынки в течение всех этих прошедших лет?

- У меня не было фьючерсного счета.

- Вы даже не смотрели график?

- У меня даже не было программного обеспечения для построения графиков.

- Итак, в течение 11 лет вы даже не смотрели на график. Затем вы внезапно решили снова начать торговать. Было ли нечто, что подстегнуло вас к трейдингу?

- Думаю, то, что я пропустил их. Кроме того, отчасти дело и в том, что моя торговля закончилась плохо. То, как всё закончилось, начало мучить меня. Я подумал: «Питер, ты не можешь допустить, чтобы подобное завершение было последним словом».

- Что произошло после того, как вы снова начали торговать?

- Я так долго не торговал, что не знал, что мир перешел на электронную торговлю. Я даже помню, как достал из шкафа свою машинку для временных меток и распечатал пачку билетов для ордеров. [Смеется над тем, насколько архаичными были эти действия.] Я не знал, будет ли работать то, что я делал раньше – технический анализ. Когда я начал торговать, у меня было несколько хороших сделок, и оказалось, что графики всё еще работают. Мне это нравилось. У меня было два действительно очень хороших года.

- Психологически вы вернулись туда, где были ранее?

- Да, мне это очень понравилось.

- Ваша вторая торговая карьера прошла очень хорошо, но у вас был один неудачный год, который резко контрастирует с другими годами с тех пор, как вы возобновили торговлю. В 2013 году вы потерпели просадку в 13% по сравнению со среднегодовой доходностью в 49% в другие годы в период с 2007 по 2019 год. Вторым худшим годом за этот период был год с приростом в 16%. Было ли нечто особенное в 2013 году?

- Да, было. Два фактора, которые усиливали друг друга. Во-первых, наверное, не случайно, что 2013 год был годом, когда я решил принимать деньги инвесторов.

- Что побудило вас расшириться, чтобы принимать деньги инвесторов после стольких лет торговли исключительно на собственном счете?

- Люди, которых я знал, постоянно просили меня управлять их деньгами. Я не хотел этого делать, но через некоторое время несколько запросов меня утомили, и я подумал: «Хорошо, я попробую». Сегодня я оглядываюсь на это решение и задаюсь вопросом: «Зачем я это сделал?». Ведь у меня не было на то никаких причин.

- Почему управление чужими деньгами привело к тому, что у вас был единственный убыточный год с тех пор, как вы возобновили торговлю в 2007 году, а также единственная худшая просадка с тех пор?

- Просадка всё равно произошла бы, но я не думаю, что она была бы такой глубокой и продолжалась бы так долго. Сейчас я считаю, что когда я торговал на своем собственном счете, это было похоже на торговлю деньгами из игры «Монополия». Мой торговый капитал был чем-то вроде баллов на моем торговом счете. Я эмоционально отстранялся от него.

- Для большинства людей деньги на их счетах вполне реальны; они, конечно, не похожи на деньги в игре «Монополия». Как долго вы могли иметь беспристрастное представление о деньгах на вашем счете?

- О, я думаю, это было тем, что я смог развить в первые несколько лет моей торговли – еще в далекие 1980-е.

- Я так понимаю, ваш взгляд на торговый капитал изменился, когда вы управляли деньгами других людей?

- Совершенно верно. Как только я обнаружил, что торгую деньгами в пользу друзей, это внезапно породило ощущение, что это были настоящие деньги. Это въелось в мою голову.

- Как долго вы управляли деньгами инвесторов?

- Я начал торговать на первом клиентском счете в январе 2013 года и к июню 2014 года вернул все деньги инвесторов.

- Насколько близко был июнь 2014 года к нижней границе вашей просадки?

- Это было дно моей просадки. И я не считаю, что это было случайным совпадением. Думаю, это было дно, потому что я вернул все деньги инвесторов.

- Похоже, это значит, что вы не испытали бы последующего большого отскока на вашем собственном счете, если бы не вернули деньги.

- Думаю, что так и есть – это правда. Полагаю, если бы я не вернул деньги инвесторов, я просто испытал бы более глубокую просадку.

- Что послужило толчком для вашего окончательного решения вернуть деньги инвесторов?

- Мне повезло, что у меня есть торговые коллеги, с которыми я могу поговорить, которые будут честны со мной. Они знали, что я переживаю, и они понимали, что управление деньгами других людей мешает моей торговле. Их совет заключался в том, что мне нужно вернуть деньги инвесторов и вернуться к торговле только на своем счете, как и раньше.

- Разве вы не осознавали к тому моменту, что управление деньгами инвесторов сказывается на вашем умственном торговом состоянии?

- На каком-то уровне я знал, в чем проблема, но мне было трудно признаться в этом самому себе. Я избегал необходимости возвращаться к инвесторам и говорить им, что я возвращаю их средства, потому что не могу зарабатывать для них деньги.

- Каков был процент потерь на ваших счетах инвесторов к моменту их закрытия?

- Я думаю, что самая большая потеря счета была около 10%.

- Но ваши собственные потери в процентах за этот период были больше.

- Это произошло потому, что я торговал на собственном счете более агрессивно, чем на счетах инвесторов.

- Ранее вы говорили, что в 2013 году были два фактора. Управление деньгами инвесторов было первым. Каким был второй?

- Когда я вхожу в сделку, я склонен руководствоваться правилами, но мои решения о входе в сделку являются дискреционными. Бывают периоды, когда происходит много ложных пробоев и резких ценовых движений, и рынкам всё равно, что говорят графики. Это пример того, что мой подход не соответствует рынкам. Но также могут быть периоды, когда я работаю несогласованно со своим подходом – я теряю дисциплину и становлюсь нетерпеливым. Я опережаю события, открывая позиции до того, как рынок их подтвердит. Я открываю сделки до того, как сформировался паттерн. И, естественно, могут быть периоды, когда имеют место оба условия: моя методология не согласуется с рынками, а я работаю несогласованно со своей методологией. Именно такое произошло в период с 2013 по середину 2014 года. В то время все CTA терпели неудачу.


Было много разговоров о том, что поведение рынка изменилось, и чтобы выжить, трейдеры тоже должны изменить свой подход. Я выпил напиток Kool-Aid и начал настраивать то, что делаю.

- Каким образом?

- Я добавил индикаторы. Я пробовал совершать сделки с возвратом к среднему значению.


- Но возврат к среднему значению – это полная противоположность тому, что вы делаете.

- Именно. Будучи в отчаянии от того, что ничего не работало, я продолжал пробовать разные вещи. Это превратилось в порочный круг. Таким образом, то, что могло быть стандартной 3- или 4-месячной просадкой с потерей в 5%, превратилось в 18-месячную просадку в 17%. Убыточный период длился намного дольше, чем должен был, и всё пошло вкривь и вкось.

- Стали бы вы менять свой способ торговли, если бы не управляли деньгами инвесторов во время этой просадки?

- Нет, конечно.

- Мы говорили о восстановлении вашего счета после того, как вы вернули деньги инвесторов. Было ли что-то еще, что объясняло такое изменение производительности?

- Я купился на ложь, что мне нужно изменить свой подход, потому что старые методы больше не работают. Наконец я понял, что мне нужно вернуться к основам. Мой мыслительный процесс был примерно таким: «Я мечусь от одного подхода к другому. Я хватаюсь за соломинку. Я даже не знаю, где нахожусь. Если я падаю, то делаю то, что умею делать».

- Что произошло после того, как вы вернулись к своей стандартной методологии торговли?

- У меня был отличный год, но у меня были и благоприятные рынки.

- Изменил ли опыт просадки в 2013-2014 годах что-нибудь для вас, кроме осознания того, что вы никогда не хотели управлять чужим капиталом, и укрепления вашей убежденности в том, что вы придерживаетесь своей методологии?

- После просадки 2013-14 годов я начал по-другому смотреть на свой капитал. До этого я смотрел на общий баланс своего счета, включая открытые сделки. Это традиционный способ смотреть на капитал, и, конечно же, то, как IRS смотрит на капитал. Но сейчас я не хочу знать размер своего капитала, имея открытые сделки. Поэтому я смотрю на график своего капитала только после закрытия своих сделок.

- Какая в этом разница с психологической точки зрения?

- На самом деле прибыль в открытых сделках мне не принадлежит. Это не моя прибыль. Так что не имеет значения, потеряю ли я ее. Поэтому мне легче позволить рынку какое-то время пойти против меня.

- Следовательно, даже если ваши начальные ордера стоп-лосс размещены очень близко к точкам входа, как только цена пойдет вперед, вы даете рынку больше свободы.

- Намного больше свободы. Более того: как только прибыль от сделки составит 1% от моего капитала, я закрою половину позиции. И могу дать второй половине гораздо больше места.

- Будете ли вы поднимать ордера стоп-лосс на оставшейся половине позиции?

- Буду, но гораздо менее агрессивно. Однако как только я достигну более 70% своей цели по прибыли, я перемещу свой стоп поближе. Эта часть моей торговой методологии восходит к моим временам попкорновых сделок. Если у меня есть открытая прибыль в размере 1 800 $ на контракт по сделке с целью в 2 000 $, то зачем же мне рисковать, отдавая ее назад, ради того, чтобы заработать дополнительные 200 $? Поэтому, когда сделка приблизится к цели, я подниму стоп-лосс выше.

- Когда вы приближаетесь к цели приблизительно на 30%, как вы решаете, куда поднять стоп?

- Как только цена доходит до этого уровня, я буду применять механическое правило трехдневного стопа.

- Что это за правило?

- После открытия длинной позиции первый день будет днем максимального движения. Во второй день рынок закроется ниже минимума дня с максимальным движением. Третий день будет днем, когда рынок закроется ниже минимума второго дня. Я закрою позицию в конце третьего дня.

- Предполагаю, что эти три дня не обязательно должны идти подряд.

- Верно. Третий день может быть через две недели после первого. Я разработал правило трехдневного стопа не потому, что считал его лучшим правилом – на самом деле я уверен, что это не так, а потому, что будучи дискреционным трейдером, я ненавижу нерешительность. Ненавижу сожаления. Ненавижу домысливание. Поэтому я хотел разработать автоматическое правило, которое защищало бы меня от возврата в рынок большей части моей открытой прибыли.

- Ваш первоначальный риск по сделке составляет около 0,5% от вашего капитала. Как далеко вы размещаете свою цель по прибыли?

- На уровень, эквивалентный примерно 2% моего капитала.


- И если рынок достигнет этой точки, вы просто зафиксируете прибыль по всей позиции?

- Обычно я просто фиксирую прибыль. Могут быть случайные исключения, когда вместо этого я буду очень близко размещать стоп-лосс, особенно для коротких позиций, потому что рынки могут падать гораздо быстрее, чем расти.

- В какой момент вы хотели бы повторно войти в сделку после фиксации прибыли?

- Я не собираюсь входить повторно. Это уже должна быть совершенно новая сделка.

- А как насчет рынков, которые продолжают демонстрировать тренд?

- Я пропущу большинство таких трендов. Мне удобнее играть между 30-ярдовыми линиями, чем пытаться совершить начальный удар с 10-ярдовой линии до зачетной зоны. Я пропущу некоторые важные движения.

- Что ж, ваша методология лишает возможности дистанционно уловить основную часть этих трендов.

- Да, это так.

- Используете ли вы на фондовом рынке ту же методологию, как и на фьючерсном?

- Да, я торгую на них точно так же.

- Не кажется ли вам, что существует некое различие между ценовыми графиками акций и фьючерсов?

- Нет.

- Я удивлен, потому что у меня всегда было впечатление, что акции подвержены гораздо более волатильному поведению цены, чем фьючерсы.

- Думаю, что это так, но когда акции приходят в движение, они действуют так же.

- Я видел, как в одном из своих писем вы упомянули о «линии льда». Что такое линия льда?

- Когда я жил в Миннесоте, мы жили на озере, и оно замерзало. Когда вы идете по льду, лед будет выступать в роли линии поддержки, но если вы когда-нибудь провалитесь под него, лед выступит в роли линии сопротивления. Аналогия с ценовыми графиками состоит в том, что линия льда – это та ценовая область, через которую трудно пройти, но как только произойдет пробой, она станет областью поддержки. Если я смогу найти рынок с ценовым пробоем, на котором хотя бы половина дневного диапазона находится ниже линии льда, то этот минимум может служить важной точкой риска.

- Что, если менее половины дневного диапазона цен находится ниже линии льда – не могли бы вы использовать минимум предыдущего дня?

- Именно это я и сделаю.

- Похоже, что минимум дневного бара для входа будет вполне обычным явлением без каких-либо последствий для долгосрочного графика. Я полностью понимаю, что поддержание очень низкого риска является важным компонентом вашего успеха, но проводили ли вы когда-нибудь исследование, чтобы увидеть, действительно ли ваш риск слишком низок? Например, возможно, было бы лучше в качестве риска ориентироваться на минимумы нескольких баров, а не одного?

- Да, я проводил это исследование. И обнаружил, что если бы я дал рынку немного больше простора в первые дни торговли, то со временем получил бы больше прибыли. Таким образом, если бы моей целью было получение максимальной прибыли, я бы использовал более широкий стоп. Однако моя цель заключается не в том, чтобы взять с рынка максимальную прибыль, а, скорее, в том, чтобы получить максимальный коэффициент своей прибыли.


- Использовали ли вы когда-нибудь трейлинг-стоп?

- Никогда. Когда я слышу, как люди говорят нечто вроде: «Я собираюсь использовать трейлинг-стоп на 500 $», я думаю: «Какой в этом смысл? Вы имеете в виду, что хотите продавать, тогда как вам следует покупать еще больше?». Для меня это никогда не имело никакого смысла. Для меня также не имеет никакого смысла то, что некоторые люди используют свою прибыль в открытой позиции для добавления новых контрактов. Я считаю это самой глупой торговой идеей, которую я когда-либо слышал. Если вы сделаете это, вы можете находиться в сделке и всё равно потерять деньги. В моей собственной торговле мои позиции только уменьшаются. Моя самая большая позиция осуществляется в день открытия сделки.

- Какое правило выходных вы имеете в виду?

- Правило выходных восходит к Ричарду Дончиану в 1970-х годах и в основном гласит, что если в пятницу рынок закрывается на новом максимуме или минимуме, то это движение, вероятно, продолжится в понедельник и рано утром во вторник. Для меня значение состоит в том, что если в пятницу рынок совершает пробой, то у меня есть завершенный паттерн и правило Дончиана, работающее в пользу моей сделки.

- Тестировали ли вы когда-нибудь эффективность правила выходных?

- Я никогда не анализировал его статистически, но могу сказать вам, что многие из моих самых прибыльных сделок пришли из пятничных пробоев, особенно если уик-энд был трехдневным. Я также могу сказать вам, что сделки, в которых я оставался несмотря на то, что к закрытию сессии в пятницу они показывали чистый убыток, вероятно, стоили мне больше денег, чем любой другой вид торговли. Я понял, что лучше всего закрыть любую сделку, которая показывает открытый убыток на закрытии сессии в пятницу.

- Как вы думаете, почему работает это правило?

- Цена закрытия в пятницу – это самая критическая цена недели, потому что это та цена, по которой люди соглашаются принять риск сохранения позиции в выходные.

- Отныне вы неукоснительно придерживаетесь правила пятницы?

- Иногда я его нарушаю, но когда я это делаю, рынок обычно дает мне пощечину. Единственное, о чем я сожалею, это то, что я не храню данные о различных видах торговых решений.

- Метод жесткого контроля риска в вашей торговле с момента входа, вероятнее всего, говорит о том, что вы не столкнетесь с какими-либо существенными убыточными сделками. Но, несмотря на это, были ли в вашей карьере какие-то особенно болезненные сделки?

- О, да. Я долго торговал на сырой нефти в январе 1991 года, когда США начали нападение на Ирак во время Первой войны в Персидском заливе. До того, как стало известно о нападении, цена на нефть в Нью-Йорке стоила около 29 $. Это было до появления 24-часовых рынков, нефть торговалась на Kerb [неофициальная биржа в нерабочее время в Лондоне] и в тот вечер была примерно на 2-3 $ выше. Так что я заснул с мыслью: «Боже, завтра действительно что-то произойдет». Ну, и это произошло, но не так, как я думал. На следующий день цена на нефть открылась на 7 $ ниже нью-йоркской цены закрытия – на 10 $ ниже ночных уровней. Это была самая большая потеря в сделке, которую я когда-либо испытывал.

- Учитывая, что гэп на открытии намного ниже, вы выходили на открытии сессии или выжидали какое-то время, прежде чем закрыть свою позицию?

- Я не сижу и не строю предположений о том, как сократить убытки. Я давно уяснил одну вещь, что если вы пытаетесь сократить убыток, то в конечном итоге только увеличите его. Та же торговая дисциплина применяется и к ошибке. Я никогда не размышлял над ошибкой.


- Сколько вы потеряли на этой сделке?

- Около 14% моего капитала.

- Вы помните свою эмоциональную реакцию?

- Шок. Я онемел от ужаса.

- Какова ваша мотивация вести еженедельную рыночную рубрику? Ведь это дополнительный кусок работы?

- Откровенно говоря, «Фактор» пишется лишь для одной-единственной аудитории. Я пишу «Фактор» для себя. Это мой способ проповедовать себе всё, о чем мне нужно постоянно напоминать.

- Разве вас не беспокоит, что публикация своих сделок может вызвать слишком большое количество сделок, заключаемых по одним и тем же ценам, что отрицательно скажется на их результате?

- Нет, не думаю, что это имеет такой результат.

- Я знаю, что вы выполняете практически весь технический анализ ваших графиков и принимаете торговые решения на предстоящую неделю после закрытия сессии в пятницу и до открытия сессии в воскресенье вечером. Принимаете ли вы какие-либо новые торговые решения в течение недели?

- К концу выходных у меня есть список рынков, которые мне нужно отслеживать на предмет открытия сделки. В редких случаях я могу добавить какой-нибудь дополнительный рынок в течение недели, но я стараюсь минимизировать такие сделки. Если в выходной день этого рынка нет в моем списке рынков, которые нужно отслеживать в течение недели на предмет открытия потенциальной сделки, то я предпочитаю не рассматривать его. Это еще один пример категории сделок, по которым я бы хотел сберегать данные. Бьюсь об заклад, если бы вы подвели итог по всем сделкам, которые я когда-либо совершал, но которых не было в моем списке потенциальных сделок на выходные, они были бы чистыми убыточными.

- Торгуете ли вы вообще внутри дня?

- В течение первых двух или трех дней после того, как я открываю сделку, я готов сузить свой стоп даже внутри дня. Но за одним исключением, что я не буду торговать внутри дня. Если я весь день сижу и смотрю на экран компьютера, я саботирую себя. Я неизбежно буду принимать неправильные решения. Я буду выходить из прибыльных сделок. Буду подумывать об ордере, который я разместил, когда рынки еще не были открыты, и принял решение, основываясь исключительно на графиках, а не гипнотическим воздействием мигания цен на экране. Для меня работает только дисциплинированный подход: принять решение, записать ордер, разместить ордер и жить с ним.

- Ваши комментарии о том, как принятие решений в рыночные часы имеет свойство мешать вашей торговле, напоминают мне об обмене мнениями с Эдом Сейкотой. Когда я спросил его: «Я заметил, что на вашем столе нет котировочной машинки», он ответил: «Иметь котировочную машинку – это равносильно тому, что иметь на столе игровой автомат – вы в конечном итоге только и будете делать, что кормить его целыми днями».

...

Брандт дает мне график составного индекса Нью-Йоркской фондовой биржи, указывая на свою точку входа в длинную позицию в начале 1987 года на пробое выше продолжительной горизонтальной консолидации – пробое, который привел к немедленному и практически непрерывному восходящему движению:


- Это была моя самая прибыльная сделка. Цена пробила уровень и больше не откатывалась.

А вот крупная сделка, которую я совершил в 2008 году, когда фунт в течение нескольких месяцев упал с 2,00 до 1,40:


Здесь рынок тоже пробился и больше не откатывался. Я обнаружил, что при сильном нисходящем движении первое движение вверх никогда не удерживается. Если когда-нибудь и возникнет случай, когда я захочу продавать на силе рынке, то это будет первое ралли после мощного падения. Обычно ралли длится всего два дня после дня разворота. 

- Во всех этих примерах вы покупаете или продаете после пробоев долгосрочной консолидации. Вы когда-нибудь входили в сделки после пробоев вымпелов или флагов?


- Я буду входить на них, если они сформируются во время массивного ценового движения, имеющего гораздо более важную цель, основанную на завершении паттерна на недельном графике. Но если они возникнут на каком-либо графике сами по себе, то нет.

...

- Так что же из всего это еще работает?

- Единственное, что я обнаружил, что по-прежнему работает – это паттерны, которые, как правило, являются более краткосрочными, т. е. которые сформировались за период менее года и предпочтительно менее 26 недель и которые имеют горизонтальную границу. Такие паттерны могут включать в себя паттерны «голова и плечи», восходящие и нисходящие треугольники и прямоугольные консолидации.

- Может быть такое, что паттерны, которые вы называете, не столько являются паттернами, которые работают, сколько паттернами, которые позволяют вам выбирать точки входа и имеют четко определенные, достаточно близкие и значимые точки для размещения ордеров стоп-лосс?

- Да, графики дадут вам представление о пути наименьшего сопротивления, но графики не дают прогнозов. Когда люди начинают думать о графиках с точки зрения прогнозов, возникает опасность. Графики прекрасно подходят для поиска конкретных мест для асимметричных сделок с учетом риска и прибыли. Вот и всё. Я сосредотачиваюсь на вероятности выхода из сделки в точке безубыточности или выше, а не на вероятности ожидаемого ценового движения. Например, у меня сейчас открыта короткая позиция по золоту. Я ищу возможности падения золота на 60-70 $. Если бы кто-то спросил меня: «Насколько вы уверены в снижении стоимости золота на 60–70 $?», это был бы неправильный вопрос. Правильный вопрос: «Насколько вы уверены, что сможете выйти из сделки ненамного хуже уровня безубыточности?».

- Вы используете методологию торговых сигналов, которая, как вы признаете, не имеет большого преимущества. Так в чем же ваше преимущество?

- Мое преимущество не в графиках, а в управлении рисками. Я получаю преимущество от дисциплины, терпения и исполнения ордеров. Один читатель моей еженедельной рубрики «Фактор» как-то сказал мне: «Питер, вы получаете преимущество, потому что готовы неделями наблюдать за рынком, прежде чем войдете в рынок, а затем выходите из него к концу дня, потому что рынок показал неправильное движение». И я подумал: «О боже, кто-то здесь меня раскусил». Всё, что делают графики, дает мне точку, в которой я готов сделать ставку. Они дают мне точку, в которой я могу сказать: «Рынок должен двигаться точно от этой цены». Еще один способ взглянуть на это: могу ли я найти бар на ценовом графике, где есть довольно хороший шанс, что минимум этого бара не будет пробит?

- Таким образом, дело не в том, что вы выяснили, где входить в сделки, а в том, что вы выяснили, где можно размещать асимметричные сделки, у которых шанс сработать составляет приблизительно 50/50.

- Думаю, это хорошее описание. Вся моя прибыль поступает от 10-15% моих сделок. Все остальные мои сделки одноразовые. Похоже, что такая закономерность сберегается из года в год. Проблема, правда, в том, что я никогда не знаю, какие сделки будут входить в рамки этих 10-15%.

- Я знаю, что ваша торговля полностью относится к категории технического анализа, но думаете ли вы, что есть некая ценность в фундаментальном анализе, даже если этот подход не является правильным для вас?

- Что касается фундаментального анализа, у Дэна Марки, моего наставника, была интересная философия. Он думал, что даже самые веские фундаментальные новости – это ерунда. У Дэна было то, что он называл теорией доминирующих фундаментальных факторов, которая предполагала, что в течение длительного периода, от одного до пяти лет, существует один фундаментальный фактор, который является двигателем рынка. Все остальные новости всего лишь вращались вокруг тренда, движимые доминирующим фундаментальным фактором, и чаще всего общепринятая точка зрения не имела представления о том, каким был этот соответствующий фундаментальный фактор. Вы могли бы в течение недели смотреть CNBC, и они никогда бы не упомянули о доминирующем фундаментальном факторе. Фактически, если бы люди вообще осознавали доминирующий фактор, то в большинстве случаев они пытались бы его ослабить. Думаю, что прекрасным примером этой тенденции было количественное смягчение, которое было реализовано после Великой рецессии и стало великой движущей силой последующего бычьего рынка акций. Люди говорили: «Центральные банки не могут продолжать это делать. Это вызывает слишком много долгов. Вы должны шортить этот рынок».

- Применяете ли вы вообще концепцию Дэна?

- Я не знаю, но я часто задаюсь вопросом, что, по мнению Дэна, умершего в 1998 году, было движущей силой данного рынка.

- Какой совет вы бы дали тем, кто хочет продолжить свою карьеру в трейдинге?

- Первое, что я бы спросил у них: «Если вы потеряете всё, что вкладываете, изменит ли это ваш образ жизни?». Если да, то вам не стоит торговать. Если вы не умеете решать проблемы, вам не стоит торговать. Если вы чувствуете, что вам нужно получать прибыль от торговли по какому-то стандартному графику, вам не стоит торговать. Рынки – это не аннуитет. Я бы посоветовал потенциальным трейдерам ожидать, что потребуется не менее трех лет, чтобы получить хотя бы представление о том, как им следует торговать, и пять лет, чтобы достичь определенного уровня компетенции. И если у вас нет трех-пяти лет для достижения торговой компетенции, вам, вероятно, не стоит торговать. Люди совершенно недооценивают, сколько потребуется времени, чтобы стать прибыльным трейдером. Не стремитесь стать трейдером только потому, что вы хотите зарабатывать деньги. Я бы сказал, что если, становясь трейдером, ваша цель заключается в том, чтобы зарабатывать себе на жизнь, то вероятность достижения этой цели составляет всего лишь около 1%.

- Понимаете ли, когда я спросил вас, какой совет вы бы дали тому, кто хочет стать трейдером, вы просто дали мне кучу причин, почему кому-то не следует им становиться?

- О, да.

- Если бы, несмотря на все эти советы, кто-то сказал: «Я понял вас, но всё же хочу попробовать», какой совет вы бы ему дали?

- Научитесь не принимать потери на свой счет. Рынки не заботятся о том, кто вы.

- А еще?

- Вы должны найти свой собственный путь. Если вы думаете, что можете скопировать чужой торговый стиль, то знайте: это никогда не сработает для вас.

- Это одно из основных посланий, которые я пытаюсь передать трейдерам, но расскажите мне своими словами, почему вы думаете, что это правда.

- Одна из основных опасностей для трейдеров, которые пытаются воспроизвести опыт других трейдеров, заключается в том, что рано или поздно каждый трейдер испытает сильную просадку. Когда я прохожу трудный период, я это понимаю. Если у меня есть несколько убыточных сделок подряд, я могу понять, что я не сделал ничего плохого, если следовал своему плану. Некто другой, пытающийся скопировать мою методологию, не будет иметь такого убеждения. И если, что неизбежно, используя этот подход, другой трейдер в какой-то момент попадет в трудный период, он просто не сможет его пережить. Вот почему трейдеры должны четко знать, почему они открывают сделку. Это единственный способ выжить в трудные периоды.

- Возникает вопрос: что вы делаете в те периоды, когда всё, что вы делаете, кажется неправильным, и вы просто не идете в ногу с рынками?

- Я просто сокращаю размер позиций. Раньше в такие моменты я спрашивал себя: «Что мне нужно изменить в своей торговле?». Такой ответ обычно приводил меня к тому, что у меня всё шло вкривь и вкось. Оптимизация вашего торгового подхода для последней серии сделок не является решением и только сбивает вас с пути. Я стараюсь продолжать торговать так же. Это единственный способ выйти из просадки и вернуться на правильный путь.

- Какой еще совет вы бы дали тем, кто хочет стать трейдером?

- Вы должны научиться ждать подходящей подачи. Самым сложным для меня на раннем этапе было выяснить ответ на вопрос: какова моя подача? На каком поле я хочу играть? Я думаю, что каждый трейдер должен смириться с ответом на этот вопрос. Можете ли вы с высокой точностью определить, в какой сделке вы хотите рискнуть? Только когда трейдер сможет ответить на этот вопрос, он будет готов заняться другими критическими проблемами, такими как определение размеров, кредитное плечо, масштабирование и управление торговлей.

- Вы сказали: убедитесь, что ваша мотивация стать трейдером заключается не в зарабатывании денег. Что такое хорошая мотивация?

- Рынки – это такая изящная задача. Вы должны получать удовольствие от процесса решения проблем. Думаю, что будет большим удовлетворением, если в конце вы можете сказать: «Я нашел способ сделать это, и я доволен результатом».

- Что вы посоветуете по поводу пропущенных сделок?

- Смириться с этим. Я называю это сделками, которые вы могли бы/должны были иметь. Как правило, в среднем за год у меня будет около двух довольно значимых сделок, которые я мог бы/должен был иметь. И мне просто нужно принять тот факт, что такое неизбежно происходит.

- Являются ли эти сделки более болезненными, чем убытки?

- Ранее это так и было. Они сводили меня с ума.

- Как вы справлялись с этим?

- Я сокращал количество пропущенных сделок, планируя и размещая ордера, вместо того, чтобы выжидать пробоя, а затем выяснял, что́ я собираюсь делать. Кроме того, с опытом я узнал, что всегда будет еще одна сделка. Одна из вещей, которые меня удивляют, заключается в том, что если я буду ждать достаточно долго, то я всегда открою еще одну отличную сделку. Меня больше беспокоят ошибки, которые я делаю, чем рынки, по которым я скучаю.

- Сопоставьте характеристики прибыльных трейдеров и убыточных трейдеров.

- Думаю, у победителей есть что-то общее. Они уважают риск. Они ограничивают свой риск в сделке. По умолчанию они не предполагают, что будут правы в сделке. Во всяком случае, они предполагают, что могут ошибаться. Они не слишком воодушевляются прибыльной сделкой и не слишком огорчаются убыточной.

- А убыточные трейдеры?

- Они рискуют слишком многим. У них нет методологии. Они гонятся за рынками. Они живут в страхе упустить. Они не могут сдерживать свои эмоции; у них бывают резкие перепады от возбуждения к депрессии.

Джон Нетто (рыночный контекст).

- Не могли бы вы привести мне пример того, что вы подразумеваете под рыночным контекстом?

- Контекст представляет собой еще один термин для обозначения рыночного режима. Например, пятилетние казначейские облигации сейчас приносят дивиденды в 1,5%. Дивидендная же доходность S&P составляет 2,8%.

Доминирующий рыночный контекст заключается в том, что с учетом значительного преимущества в доходности S&P деньги будут перетекать в акции. В такой среде сложно продавать S&P. Вместо этого вам следует покупать S&P вблизи ключевых технических точек, потому что там будут концентрироваться реальные инвестиционные потоки, обеспечивающие фундаментальную поддержку.

Другой пример: в настоящее время мы находимся в режиме массовой погони за доходностью. Есть инструменты с отрицательной доходностью на сумму 17 триллионов долларов. Этот режим в значительной степени объясняет, что питает продолжающийся бычий тренд на рынке золота. Почему? Потому что в некотором смысле золото – это валюта с нулевой доходностью. Тот факт, что золото приносит нулевую прибыль, делает его лучшим активом для удержания активов на сумму 17 триллионов долларов, за хранение которых вы должны платить. Этот фактор сейчас является основным двигателем золота.

- Итак, если у вас есть такой благоприятный режим для золота, означает ли это, что, торгуя на золоте, вы открываете только длинные позиции, пока условия остаются благоприятными для рыночной погони за доходностью?

- В основном да, но не всегда.

- Что побудит вас открыть короткую позицию в рамках этого долгосрочного бычьего фактора, который, как вы утверждали, в настоящее время является движущей силой цены на золото?

- Может произойти событие, которое вызовет резкое противодействие цене на золото. Например, если неожиданно появятся разговоры о том, что Европа будет вводить налогово-бюджетное стимулирование, европейские облигации подвергнутся коррекции на опасении этой новости. Это событие приведет к продаже золота, поскольку на этом можно получить прибыль из отрицательной среды доходности. Кроме того, если люди в значительной степени последуют за этим рыночным контекстом, в конечном итоге сделка может стать переполненной, что сделает рынок уязвимым для резкого встречного движения, особенно если произойдет неожиданное событие, противоположное в отношении преобладающего рыночного контекста.

- Таким образом, вы можете сыграть на краткосрочной коррекции по золоту, даже если в долгосрочной перспективе вы настроены на повышение его цены.

- Совершенно верно, потому что, когда вы наблюдаете эти устойчивые, долгосрочные тренды и случается неожиданное событие, могут происходить сильные коррекции.

- Можете ли вы привести мне пример конкретной сделки, которая была продиктована вашей интерпретацией рыночного контекста?

- В мае 2013 года тогдашний председатель Бернанке указал, что при определении корректировок процентных ставок ФРС собирается перейти от решений, основанных на календаре, к решениям, основанным на данных. Что это означает? Это означает, что любые экономические данные – количество рабочих мест, розничные продажи и т. д. – отныне будут более эффективными, чем раньше. Комментарии Бернанке изменили представление о рынке. 5 июля 2013 года отчет о занятости показал, что добавляется большое количество рабочих мест. Хотя до выхода отчета у меня уже была открыта короткая позиция по казначейским облигациям, я открыл еще одну короткую позицию намного большего размера, полагая, что эта цифра окажет большее, чем ожидалось, влияние, учитывая недавний переход ФРС от решений, основанных на календаре, к решениям, основанным на данных. Этот день для меня был самым прибыльным. Я специализируюсь на выявлении изменений в рыночном контексте, которые могут привести к пересмотру рыночных цен. Я также пытаюсь определить рыночный контекст, когда речь идет о любом значительном событии.

- Хотя вы не использовали этот подход в своей торговле в 2003 году, ретроспективно, каков был рыночный контекст в вашем самом крупном из неудачных дней в марте 2003 года?

- Рыночный контекст было таким: мы всё еще находимся в двухлетнем медвежьем рынке, и, когда США собираются начать войну, фондовый рынок должен был вернуться к новым минимумам. Рыночный контекст был убедительным, и в то время я доверял ему. Однако, когда убедительный рыночный контекст противоречит рыночному ценовому движению, на рынке может произойти сильный разворот, основанный на рыночном контексте.

- Когда вы начали использовать рыночный контекст в своей торговле?

- Вероятно, первым рынком, на котором мой рыночный контекст сыграл существенную роль в моей торговле, было золото в 2008 году. Я расскажу вам, что я сделал правильно, а что нет. Мой рыночный контекст был таким: мир претерпевает крах, ФРС будет вынуждена внедрить меры по смягчению. Следовательно, золото растет. Это был правильный контекст для первых трех кварталов, и я неплохо торговал на золоте, прежде всего, открывая длинные позиции. Но я упустил то, что, когда мир стал обеспокоен дефляцией, золото должно было продаваться вместе с остальной частью рынка, что и произошло в четвертом квартале 2008 года. Я также упустил из виду тот факт, что вследствие того, что хедж-фондам приходилось снимать крупные суммы, многим из них приходилось собирать деньги, а хедж-фонды в основном имели длинные позиции по золоту. Поэтому им пришлось продавать золото вместе со всем остальным.

- До сих пор мы говорили о том, как технический анализ и рыночный контекст играют роль в вашей торговой методологии. Что еще является важным?

- Торговля на событиях, вероятно, была самым важным источником моей торговой прибыли за последние 10 лет. Есть как незапланированные события, так и запланированные.

- Можете ли вы привести мне пример каждого из них?

- В прошлую пятницу, когда Трамп летел на встречу Большой семерки, он твитнул какую-то сумасшедшую чушь о том, как, приземлившись, он будет применять ответные меры против Китая. В своих твитах Трамп был явно разгневан. Это пример незапланированного события. Вы не можете позволить себе долго рисковать, зная, что позже в тот же день Трамп, вероятно, объявит о дополнительных тарифах против Китая.

- Как вы реагируете на это?

- Вы продаете риск, и вы продаете его без промедления.

- На чем вы совершили сделку?

- Я открыл короткую позицию по S&P.

- Но разве на рынке не произошли продажи сразу после этого твита?

- Не сразу, на следующий час.

- Когда вы открыли короткую позицию?

- Немедленно! Я слушаю потоковое аудио веб-сайта Trade the News, единственная функция которого заключается в отслеживании, фильтрации и чтении движущих рынок новостей в течение всего дня. Я не могу смотреть на экран новостей во время торговли – это бы меня слишком отвлекало. Поэтому у меня есть потоковое аудио. Как только я услышал, что они прочитали этот твит Трампа, я зашел в рынок на продажу.

- Насколько сильно упал рынок к тому моменту, когда был исполнен ваш ордер?

- Рынок упал на восемь полных пунктов, но это не было большой проблемой; он упал еще на 50 пунктов.

- Какой более широкий урок можно извлечь из этой сделки?

- Урок состоит в том, что вы должны понимать суть рынка, чтобы знать, что является неожиданностью, а что нет, и действовать соответственно. Но вы должны знать, что это неожиданность. Если вы торгуете, не имея знаний, то вы просто кретин, отдающий свои деньги, и вы, скорее всего, будете покупать на максимумах и продавать на минимумах.

- Итак, ваша торговля на событиях неразрывно связана с вашим рыночным контекстом.

- Абсолютно! Контекст определит, как вы интерпретируете рыночные события. Одно и то же событие может иметь очень разное влияние на цену в зависимости от ситуации на рынке. Например, если никто не ожидает, что ОПЕК сократит добычу, и они сокращают добычу, то энергетические рынки окажутся «вне игры», и вы можете получить значительную ценовую реакцию. С другой стороны, если произойдет такое же сокращение, но оно будет широко ожидаемым, то ценовой реакции может и не быть вообще, или же рынок может даже развернуться после выхода новостей. Следовательно, знание рыночного контекста имеет решающее значение для моей событийной торговли. Это также делает мой технический анализ более эффективным, давая мне представление о том, когда конкретная формация на графике с большей вероятностью приведет к большому ценовому движению.

- Приведите, пожалуйста, пример вашей торговли на запланированном событии?

- Отчет Министерства сельского хозяйства США по производству сельскохозяйственных культур, опубликованный ранее в этом месяце, в августе 2019 года, является прекрасным тому примером. В качестве контекста, в июньском отчете Министерство сельского хозяйства США сообщило, что посевы кукурузы составляют 91,7 млн. акров. К этой цифре обычно относились со значительным скептицизмом, поскольку многие ожидали, что площадь посевных площадей будет значительно меньше, учитывая сильное наводнение на Среднем Западе, которое задержало посевы. Министерство сельского хозяйства США согласилось провести повторное обследование насаждений в 14 штатах и обновить оценку площадей в августовском отчете. Переходя к августовскому отчету, рынок ожидал существенное снижение оценки посевных площадей. Однако Министерство сельского хозяйства США снизило оценку посевов кукурузы только на 1,7 миллиона акров до 90 миллионов акров, что было гораздо меньшим сокращением, чем ожидалось, и очень медвежьим числом. И что самое интересное, они также увеличили оценку урожайности. Рынок ожидал, что количество посевных площадей приблизится к 87 миллионам. Не было аналитика с оценкой около 90 миллионов. Когда вы получаете такой выброс, это значит, что рынок дает вам деньги. Должна произойти переоценка. Для всех, кто хочет выйти просто не хватает ликвидности, чтобы иметь возможность выйти.

- Но, если бы эта цифра была такой же медвежьей, разве рынок не достиг бы мгновенно нижнего лимита?


- Вы предполагаете, что рынки эффективны, но они неэффективны. Рынок пошел вниз, но не сразу. Благодаря MPACT я смог практически мгновенно открыть короткую позицию.

- Что такое MPACT?

- MPACT (аббревиатура от рыночного ценового движения market price action) – это программа, которую я показал вам сегодня утром, которая читает и оценивает новости за миллисекунды, а затем выводит на рынок соответствующий ордер.

- Итак, в вашем программном обеспечении вы заранее определили, какое торговое действие предпринять для каждой возможной оценочной стоимости, которую может опубликовать Министерство сельского хозяйства США.

- Верно. Исполнение является критичным. Я вложил значительную часть своей торговой прибыли и собственного капитала в создание MPACT – приложения для интерпретации событий. Это программное обеспечение торгует по рыночной цене в соответствии с заранее заданными сценариями для того или иного события. Большая часть того, что я делаю, – это определение 20, 30, 40 потенциальных сценариев перед событием, а также торговых действий, связанных с каждым сценарием.

Я могу потратить неделю на подготовку к мероприятию ФРС, анализируя несколько качественных аспектов. Когда я выставляю оценку для мероприятия ФРС, у меня будет основа для интерпретации того, что ФРС говорит в отношении четырех вещей:

1. Экономики.
2. Инфляции.
3. Будущих направлений ставок.
4. Любых уникальных факторов.

Эти четыре фактора динамически взвешены. Таким образом, MPACT прочитает новость ФРС, оценит ее по каждой из этих четырех областей и выставит оценку. Затем MPACT выберет подготовленный сценарий на основе оценки из официального отчета. В каждом сценарии также будут указаны совершаемые сделки, если таковые будут совершаться.

- Вы сами создали это программное обеспечение?

- Я придумал его и нанял команду разработчиков для программирования. На создание и доработку проекта ушло шесть лет.

- Не могли бы вы привести мне пример того, как MPACT торговала на объявлениях ФРС?

- В декабре 2018 года я думал, что ФРС не будет повышать ставки – несмотря на то, что рыночные цены предполагали почти 100% вероятность их повышения – и что, если они действительно поднимут ставки, это объявление будет включать некоторые признаки уже имеющегося рыночного повышения. Вместо этого в комментариях председателя ФРС Пауэлла прозвучала фраза: «Вероятнее всего, что экономика будет расти таким образом, что потребует двукратного повышения процентных ставок в течение следующего года». Одной этой строчки было достаточно, чтобы рынки рухнули.

- Хотя это полностью противоречило вашим ожиданиям, включали ли ваши подготовленные сценарии ФРС указания на то, что будет еще пара повышений?

- Да, конечно! Я был в длинной позиции по S&P и золоту, потому что ожидал, что ФРС не повысит цену. MPACT автоматически продал мои позиции и открыл короткие.

- Да, это наглядный пример. Однако как насчет случая, когда в одном объявлении содержатся утверждения с противоречивым подтекстом?

- Да, это произошло в марте 2017 года, это был мой худший торговый день за всю историю. Я подумал, что, если ФРС предоставит возможность для нового повышения в июне, это будет очень медвежьим стимулом для рынков процентных ставок. ФРС сделала это, и я сильно увлекся короткими позициями по пятилетним казначейским облигациям. В тот день я потерял 210 000 $, вернув всю свою годовую прибыль.

- В чем именно была ошибка?

- Хотя ФРС указала на вероятность июньского повышения ставок, в общем заявлении содержалось множество других дружелюбных элементов, некоторые из которых я не мог предвидеть в процессе создания своего сценария. На тот момент у меня не было того уровня детализации в процессе генерации оценок, который у меня есть сейчас. Этот процесс требует обучения. Итак, хотя ошибки стоят денег, они также могут открывать новые возможности.

- Давайте обсудим эмоции и трейдинг. Я знаю, что у вас противоположное мнение по этому поводу. Не могли бы вы подробнее рассказать, как вы видите влияние эмоций в трейдинге?

- Эмоции – это ваш друг, а не враг. Человеческие эмоции, которые мы испытываем, можно использовать как источник сигнала. В качестве примера приведу конкретную сделку. В сентябре 2015 года цена на S&P развернулась и резко упала в область августовского относительного минимума. Меня охватило это животное ощущение, что S&P вот-вот рухнет. Я открыл короткую позицию по E-mini S&P размеров в 200 контрактов, что было для меня позицией слишком большого размера.

Одна из частей моего торгового процесса – это регулярно спрашивать себя, где я нахожусь на эмоциональной шкале. Испытываю ли я сильный страх? Или неутолимую жадность? Или же я эмоционально сбалансирован и нахожусь где-то посередине? В то время я как раз находился на одном из концов эмоционального спектра – я был очень жадным. Когда я спросил себя: «Как я сейчас отношусь к уровню риска?», я понял, что ответ был отрицательным. Я почувствовал, что открытие той короткой позиции, не подкрепленное каким-либо процессом – это погоня за легкими деньгами. Как только я понял это, я сразу же закрыл всю свою позицию.

Лучшими для меня являются позиции, когда у меня еще есть элемент беспокойства. Когда у меня открыта сделка, я оцениваю напряжение своего тела. Я хочу быть сосредоточенным и по-прежнему испытывать некоторое беспокойство. И наоборот, если я с облегчением выдыхаю после того, как позиция пошла в мою пользу, и чувствую себя слишком расслабленным, это предупреждает о возможном надвигающемся развороте рынка. Если я покупаю золото по 1500 $, а затем оно доходит до 1530 $, и я чувствую: «Я прикован этой сделкой. Надо купить еще, пока оно не пошло еще выше», – уверяю вас, в мгновение ока оно развернется к 1518 $.

- То есть, как ни странно, вы были бы более склонны добавить позицию, когда вы всё еще нервничаете по этому поводу, а не когда чувствуете себя действительно уверенно.

- Да! Верно.

- Вы утверждаете, что люди вроде меня, которые советуют трейдерам избавиться от эмоций в трейдинге, ошибаются.

- О, Боже! Почему же вы хотите это сделать? Ведь тем самым вы бы избавились от полезного источника сигналов. Если бы вам нужно было выбрать сигнал, как бы вы предпочли поступить: повторять сделки за тремя самыми успешными трейдерами, которых вы знаете, или же делать противоположное тому, что делают три самых неудачных трейдера, которых вы знаете? Я всегда предпочел бы действовать противоположно тому, что делают неудачные трейдеры. Хорошим трейдерам сложно постоянно зарабатывать деньги, но плохим трейдерам совсем несложно постоянно терять деньги. Каковы характеристики плохих трейдеров? У них нет процесса. Они принимают свои решения на эмоциях и невероятно импульсивны, поэтому их охватывает паника, и в конечном итоге они покупают вблизи максимумов и продают вблизи минимумов.

- Когда я говорю людям избавляться от торговли на эмоциях, то только потому, что сделки на эмоциях обычно ошибочны. Но вы говорите, что ваш представитель худших трейдеров – ценный индикатор – осознает свои собственные эмоциональные крайности.

- Вот именно! Вы должны понимать свою эмоциональность, записывать ее и потенциально развивать ее как еще один источник сигнала для того, что вы делаете.

- Сопоставьте характеристики, отличающие прибыльных трейдеров от убыточных.

- Успешные трейдеры понимают шутку. Они понимают, что могут проиграть, даже если всё сделают правильно. У успешных трейдеров есть процесс, дисциплина, чтобы следовать этому процессу, и стремление к постоянному совершенствованию. Они понимают, что даже постепенные совершенствования могут оказывать существенное влияние на их прибыль и убыток. Убыточные же трейдеры ищут простое решение, и, если они не видят мгновенного результата, они переходят к следующему шагу.

- Что вы посоветуете другим трейдерам?

- Вы не должны сразу же фокусироваться на зарабатывании денег. Иногда не потерять так же важно, как и приобрести. Принятие риска в комплексе с процессом, ведет к успеху, в то время как импульсивное принятие риска – к сожалению.

- Как вы думаете, почему вы добились успеха?

- Я добиваюсь успеха, потому что моим любимым днем недели является понедельник. Когда вы любите то, что делаете, вы добьетесь успеха.

Ричард Барг (важность мышления).

- Чаще всего трейдеры, с которыми я проводил интервью в предыдущих книгах, упоминали свою любовь к трейдингу, которую они обычно рассматривали как некого рода игру и желание победить в ней в качестве движущей мотивации.

- Я никогда не смотрел на это подобным образом. Я никогда не чувствовал, что в трейдинге есть нечто, что можно победить. Я просто видел в этом способ улучшить качество своей жизни. Я не чувствую, что есть рынок, который можно превзойти. Чем больше я торгую, тем больше понимаю, что победить мне нужно только себя самого.

...

- Знали ли вы что-нибудь о трейдинге или рынках, когда проходили собеседование при приеме на работу?

- Я абсолютно ничего не знал. Я никогда не торговал на собственном счете, потому что чувствовал, что у меня накопятся вредные привычки. И я рад, что не сделал этого. Я думал, что мне нужен некто, кто научил бы меня торговать.

...

- Но в те годы вы действительно зарабатывали деньги.

- Хотя моё основное внимание было сосредоточено на техническом анализе, я также совершал сделки и на фундаментальном. На эти сделки приходилась почти вся моя прибыль.

...

Одна важная вещь, о которой я не упомянул – это то, что со времен средней школы, в возрасте от 12 до 16 лет, я страдал депрессией. В течение периода симуляционного трейдинга я понял, что смогу достичь хороших результатов в трейдинге, только если стану счастливым. Я рано осознал, насколько психически сложным может быть трейдинг, и подумал, что если я внутренне не научусь владеть собой, у меня не будет никаких шансов на успех в трейдинге. С этого момента я потратил много времени, пытаясь стать счастливым.

- Что вы делали?

- Я прочитал отличную книгу, которую рекомендую всем, кто испытывает проблемы с ощущением счастья – «Депрессивная болезнь: проклятие сильных» Тима Кантофера. В этой книге было нечто очень лечебное и перекликалось с тем, через что проходил я сам. Это позволило мне начать путь к тому, чтобы стать счастливее. В книге автор описывает, как вы можете выйти из депрессии. На графике по оси абсцисс откладывается время, а по оси ординат – счастье. Обычно вы так поступаете, когда выходите из нее.


Иными словами, он пытается сказать вам, что вы не можете рассчитывать на то, что от нуля до счастья путь лежит по прямой. Для этого нужно время. Вы начинаете строить свой график, будучи очень несчастным, далее уровень вашего счастья улучшается, затем он снова падает, но на немного более высокий уровень, чем раньше. Что особенно заинтересовало меня в этом, так это описание автора о том, как много людей, впадающих в депрессию, обычно являются тихими, амбициозными и трудолюбивыми. Это описание очень хорошо соответствует моей личности.

- Можете ли вы вспомнить, что именно в этой книге помогло вам выбраться из своего несчастного состояния?

- Она была близка мне, потому что заставила меня почувствовать, что я не одинок. Это помогло мне понять, что то же самое происходит с другими людьми и есть стратегия выхода из этого состояния.

- Как вы вышли из этого психического состояния?

- Я выбрался из него путем грубого внутреннего диалога. Я помню, как сидел в автобусе, возвращаясь с работы, и думал: «Ты должен быть счастлив! Ты должен быть счастлив!». Я настроился на то, чтобы выбраться из этого состояния. Я обнаружил, что если бы я этого не сделал, то соскользнул бы назад в яму, а выбраться из нее уже было бы очень сложно.

- В каком-то смысле спас ли вас трейдинг от того, что вы осознали, что не добьетесь успеха, если не будете пребывать в надлежащем психическом состоянии? Дало ли вам это мотивацию, которой у вас не было раньше?

- Это определенно дало мне мотивацию.

- Послужил ли трейдинг катализатором для прочтения этой книги?

- Да. Мне потребовалось много лет, чтобы я полностью перестал чувствовать себя несчастным. У меня не было депрессивных эпизодов уже около трех лет. Однако это никогда не покидает меня полностью. Я никогда не забываю об этом.

...

Несколько лет спустя Амрит стал моим наставником. Он помог мне убедиться в важности мышления в трейдинге. Амрит помог мне понять, что я нахожусь на правильном пути. Я всегда был пессимистичным парнем и постоянно ругал себя за ошибки. Амрит всё время говорил мне: «Послушай, ты не можешь так думать. Ты сможешь хорошо торговать только в том случае, если у тебя будет хороший психологический настрой».

...

- Итак, по состоянию на конец октября 2013 года вы всё еще думали, что ваша торговая карьера может закончиться в этом году?

- Да, если не считать чуда.

- И что случилось?

- В ноябре 2013 года общие рыночные ожидания заключались в том, что Марио Драги, президент Европейского центрального банка (ЕЦБ), снизит процентные ставки в декабре и вряд ли это произойдет в ноябре. Я молился, чтобы он снизил ставки в ноябре.

- Почему, потому что это было бы сюрпризом?

- Да, потому что это было бы сюрпризом, и я думал, что смогу хорошо на этом заработать. Знаю, что это звучит банально, но помню, как я подумал: «О, Боже, если ты есть, дай мне, пожалуйста, этот последний шанс». Когда Драги объявил о снижении ставки после ежемесячного заседания ЕЦБ, я немедленно купил несколько сотен европейских фьючерсных контрактов на краткосрочную процентную ставку.

- Как вам удалось открыть такую большую позицию, учитывая вашу скромную линию риска?

- Мои боссы устанавливали лимиты позиций, исходя из их уверенности в трейдере и уровня, который, по их мнению, трейдер может выдержать. Они увидели, что я зарабатываю деньги в течение года, и увеличили свой лимит. Эта сделка была простой. Я агрессивно покупал фьючерсы на краткосрочную процентную ставку и закрыл позицию, когда снижение ставки было заложено в цену. На этой сделке я заработал почти 90 000 £.

- Возможно, это было просто, но это была идеальная сделка. Вы ожидали возможности для этой сделки. Вы использовали методологию, в которую верили, – делая ставки на событие, – вместо того чтобы использовать технический анализ. Вы были готовы к сделке и открыли максимальный размер позиции. Вы всё сделали правильно в этой сделке. Это была ваша первая гигантская прибыльная сделка. Какое ощущение у вас было?

- Это было невероятно. Помню, я подумал: «Я спас себя. Теперь я могу превратить это в карьеру».

...

- Рынок будет делать подобные вещи. Способствовала ли эта сделка в отказе от использования технического анализа или вы по-прежнему пытались заставить его работать?

- Я всё еще пытался заставить технический анализ работать, но к тому моменту я больше всего сосредоточился на том, чтобы лучше понять фундаментальные данные. В теории этот метод действительно прост. Вы решаете, что будет двигать рынок. Вы находите свою сделку и исполняете ее. Что мешает трейдерам хорошо работать, так это они сами. Большая часть моих проблем была из области психологии. У меня мог быть хороший день, я расслаблялся, а затем терял готовность к следующему событию, которое оказывалось отличной возможностью для торговли. Это происходило бессистемно.

Сейчас мои дела идут намного лучше, но сейчас и гораздо меньше возможностей, чем в 2013 и 2014 годах. Тогда многие вещи были еще относительно новыми, например, количественное смягчение и стратегия обнародования дальнейшей политики. В те времена была бо́льшая неуверенность в том, что собираются делать центральные банки и как они собираются это делать. А сейчас рынки настолько сильно зажаты в рамки, создаваемые центральными банками, что у них не так много возможностей заработать на действиях этих банков, как это было раньше. Сейчас рынки хорошо умеют определять цены на события до того, как они произойдут. Я же зарабатываю деньги на неожиданном ценообразовании, а чем меньше сюрпризов, тем меньше возможностей. Вы всё еще можете зарабатывать на этих событиях, но делать это нужно уже по-другому. Вы должны понимать, как это делать.

...

- Всё это звучит очень позитивно. А что было негативной стороной в наставничестве Далджита?

- Я бы не стал приписывать это Далджиту, но нас поощряли к агрессивным действиям в группе. Для увеличения своего счета вы должны были быть агрессивными. Далджит всегда подталкивал меня к увеличению размеров позиций. Я воспринял его совет в буквальном смысле. Если бы я открыл позицию на 30 лотов по бундам, то сидел бы в ужасе, потому что если бы я ошибся, меня бы порвали на части. На самом же деле всё, чем мне следовало торговать, это пятью лотами, и со временем укреплять свою уверенность.

- Вы уже тогда открывали сделки более крупного размера или стали открывать их вследствие влияния Далджита?

- На самом деле всё работало с точностью до наоборот. В итоге я не стал много торговать, потому что чувствовал, что когда я открываю сделку, мне нужно открывать ее большего размера. Затем, когда наступал момент совершать сделку, я просто ничего не делал.

- Было ли это потому, что перед вами стоял выбор: открыть сделку очень крупного размера или бездействовать?

- Именно. Я ничего не делал, потому что боялся потерять. Я не виню в этом Далджита, потому что он сказал мне, что мне нужно торговать большим размером. Он много торговал и многому учился. Я сожалею лишь о том, что не торговал бо́льшим размером позиции. Я доводил свой размер до уровней, с которыми не мог комфортно справиться, что вызывало во мне страх к торговле. И я не открывал позиции, а не открывая позиции, я не получал никакого опыта.

...

- Да, я хорошо это помню. Интересен тот факт, что хотя Маркус неоднократно терял деньги в первые годы своей торговли, у меня сложилось впечатление, что его самым болезненным опытом была не какая-либо из его убыточных сделок, а скорее упущенная возможность.

- Я никогда не придавал оценке боли от упущенной возможности, пока сам не испытал ее. Однажды у меня был день, когда я испытал просадку в 12%, но даже и это не выглядело столь плохим. Совсем другое ощущение, когда вы упускаете отличную возможность для торговли. Это ужасно. Она доставляет мне большие сложности.

- Была ли у вас такая пропущенная сделка, которая была для вас особенно болезненной?

- Я упоминал о ней ранее: это был период, когда я еще работал на симуляторе, а Швейцарский национальный банк привязал свою валюту к евро. Что ж, по иронии судьбы, я с таким же успехом пропустил момент, когда они отвязали свою валюту в январе 2015 года. До этого момента в своей карьере я работал с 6:30 до 16:30, как часы. Я почти никогда не выходил из офиса днем. Я даже приносил еду и ел за своим столом. В тот вечер я должен был вылететь в Америку на торговую конференцию. Когда открылся банк, я вышел из офиса, чтобы снять немного долларов. Возникла проблема с моей картой, и в поисках ее решения я провел в банке около часа. Когда я вернулся в офис, все выглядели совершенно потрясенными, и коллега, сидевшая рядом со мной, рассказала мне, что произошло. Это была одна из лучших возможностей для открытия сделки с отличным соотношением риска к прибыли в моей торговой карьере, и я ее упустил. Я был убит горем.

- В конечном итоге именно так выглядела ваша статистика. В этом вы совершенно правы. А что приносило вам прибыль в те ранние годы?

- У меня было несколько эпизодов получения крупной прибыли. Первым была короткая позиция по сырой нефти. В то время цены на нефть были очень высокими, и я ожидал выхода новости по стратегическим запасам нефти и нефтепродуктов США. Я просто ждал, когда это произойдет. Я не помню, опубликовали ее или просто говорили о ее выпуске, но эта новость заставила цены на нефть упасть на несколько долларов. На этой сделке мне удалось заработать 7 000 £. Помню, как я пришел домой и сказал своей девушке (которая теперь является моим помощником по финансам): «Я только что заработал 7 000 £!». Я быстро научился, приходя домой, не рассказывать ей о своих прибылях и убытках. Я не хотел давить на нее. Вскоре после этого я получил еще одну крупную прибыль. Некоторые европейские экономические данные оказались ужасно плохими, поэтому я купил бунды и заработал еще 4 000 £.

- Как ни странно, но все эти сделки основывались на фундаментальных данных.

- Знаю. Знаю. Думаю, я медленно учился. Мне потребовалось много времени, чтобы все вбить в голову. Но как только я обучился этому, у меня стало великолепно получаться. Думаю, отчасти это связано с тем, что поскольку я крайне углублен в науку, мне нужно иметь много доказательств. В идеале я бы хотел увидеть десять примеров выпусков новостей по стратегическим запасам нефти и нефтепродуктов США.

...

- Базируется ли теперь вся ваша торговля исключительно на фундаментальных данных?

- Нет, по иронии судьбы, по прошествии всех этих лет я снова использую технический анализ, но с его помощью я торгую на более длительных таймфреймах. Я торгую не только на одном техническом анализе – я совмещаю его также со своими знаниями фундаментального анализа.

- Что побудило вас вернуться к техническому анализу?

- Минус событийной торговли заключается в том, что если нет событий, то не на чем торговать, и это действительно скучно. Вы можете чувствовать, что проживаете свою жизнь впустую.

- Полагаю, что именно от скуки у вас может возникнуть соблазн совершить сделку, которую на самом деле не стоит совершать.

- Именно. Я обнаружил, что торгую намного лучше, когда у меня есть сторонний проект. Если мне больше нечего делать, кроме как торговать на событиях, и нет событий для торговли, мой разум пребывает в своем первобытном состоянии. Мне нужно на чем-то сфокусировать свое внимание; в противном случае я буду фокусироваться не на том.

...

- Я взял интервью у Питера Брандта для этой книги. Чему конкретно вы научились у Питера?

- Я узнал, что минимизация потерь имеет решающее значение для сохранения капитала. Самое важное в трейдинге – это умственный капитал. Для открытия следующей сделки вы должны иметь правильный образ мышления. Я обнаружил, что когда я погружаюсь в глубокую просадку, то теряю правильных ход своих мыслей. Я могу начать форсировать сделки, чтобы попытаться вернуть потерянные деньги. Я могу потерять уверенность в открытии следующей сделки.

Питер Брандт невероятно управляет рисками. Я так счастлив, что изучил его действия.


Когда Брандт открывает сделку, он ожидает, что она сразу же сработает, если он прав. Лучшие сделки сразу же показывают движение в нужном направлении. Если на рынке появляются какие-либо признаки того, что данная сделка не состоится, он очень близко размещает свой стоп-лосс. Такой подход соответствует моей торговле на фундаментальных данных. Когда я открываю сделку большого размера, то ожидаю, что она сразу же сработает. Если она сразу не сработает, я быстро закрываю ее.

- Если у вас открыта убедительная сделка и вы увеличиваете ее размер, сколько времени вы дадите ей отработать себя?

- Чем дольше я теряю деньги в сделке, тем больше беспокоюсь и тем более агрессивно сжимаю стоп.

- Знаете ли вы, какой риск берете на себя при открытии сделки?

- У меня очень грубая оценка. Я знаю, сколько потеряю каждый раз, когда рынок пойдет против меня.

- Есть ли у вас заранее определенное количество тиков, которое вы дадите для отработки своей сделке, прежде чем выйдете из нее?

- Это зависит от сделки. Чем более я уверен в себе, тем более агрессивно я буду рисковать, но и в равной степени тем агрессивнее я буду размещать свой стоп. На сделке по Brexit я получил 100%-ную прибыль за один день. Вы можете получить такой доход только в том случае, если используете в сделке большое кредитное плечо. Но я не хочу испытывать боли в такой сделке. Если я испытываю боль, то это большой красный флаг.

- Следовательно, когда вы открываете крупную сделку, вы ожидаете мгновенного движения вперед.

- По большому счету да. Иногда я могу отставать на долю секунды, но в большинстве случаев если я запаздываю со входом в эти сделки, оставаться в них небезопасно.

- Вы тогда сразу же уходите с рынка?

- Да.

- Это вопрос минут?

- Секунд. Иногда, если это не столь крупная позиция, я могу уделить ей несколько минут. Но если это значимая позиция и она не срабатывает в течение 20 или 30 секунд, я закрываю ее.

Людям трудно сокращать убытки, потому что они боятся выйти из сделки и увидеть, как цена пойдет в их сторону. Это ваше личное дело. Я делал одну и ту же ошибку годами. Я входил в сделку, ставил стоп и видел, как позиция торгуется с убытком целую вечность, но не достигает своего стопа. Я ждал, пока сработает мой стоп, хотя знал, что в 90% случаев сделка не отработает. Но я не мог заставить себя выйти, потому что боялся выйти, а затем увидеть, как моя сделка могла бы сработать. Иногда, когда я выходил, сделка доходила до цели. Когда такое происходит, это учит вас делать неправильные вещи, а именно – удерживать позицию. Проблема в том, что вы запоминаете только те моменты, когда вы выходили, а сделка достигала цели. Но вы забываете те моменты, когда вы выходили и это сберегало вам деньги.

- Почему так?

- Человеческая природа всегда склоняется к негативному, чем к позитивному. Трейдеры потерпят неудачу, потому что они просто будут придерживаться своего стопа, даже если их сделка не работает. У крайне плохих трейдеров даже не будет стопа или они уберут свой стоп с рынка.

- Это то, что я называю стоп-лоссом «отменить при приближении». Итак, вы говорите, что недостаточно иметь стоп-лосс для каждой сделки.

- Верно. Трейдеры будут удерживать убыточную сделку, идущую в боковом движении, в течение всех пяти дней и просто ждать, пока рынок не достигнет своего стопа. На мой взгляд, чем дольше сделка не работает, тем больше вероятность ее проигрыша.

- Вы упомянули, что заработали 100%-ную прибыль на сделке по Brexit. Расскажите мне, пожалуйста, историю этой сделки.

- Все трейдеры в офисе, включая меня, ожидали, что голосование по Brexit не пройдет, но все мы на всякий случай около полуночи пришли в рынок.

- Предполагаю, что если бы голосование по Brexit провалилось, вы бы не открыли сделки.

- Именно. Результаты оглашались по регионам. С приходом ночи становилось всё яснее, что Brexit состоится. Рынок вообще не учел это в цене. Итак, настала пора заработать деньги. Очевидной сделкой была продажа британского фунта. Проблема, однако, заключалась в том, что фунт был невероятно волатильным, и я боялся, что если не успею, то могу уничтожить половину своего счета.

- Это беспокойство вполне понятно. Я помню, как британский фунт в ту ночь сильно колебался. Это не было похоже на одну из тех ситуаций, когда выходят новости, а затем рынок движется в одном направлении.

- Верно. Согласно результатам одного региона, Brexit должен был состояться, а затем результаты следующего региона демонстрировали, что Brexit не произойдет. Меня могли застать врасплох, и я мог потерять кучу денег.

- Так что вы сделали вместо этого?

- Я купил казначейские облигации США. Я полагал, что шок от пропуска Brexit вызовет переход рынка к безрисковым сделкам, что вызовет рост казначейских облигаций США. Разница заключалась в том, что если бы я оказался неправ, то потерял бы всего несколько тиков в длинной позиции по казначейским облигациям по сравнению с парой сотен тиков в короткой позиции по британскому фунту – весомое различие, учитывая, что я открывал позицию с использованием большого кредитного плеча.

- Насколько выросли казначейские облигации?

- Полагаю, в диапазоне 60-100 тиков.

- Учитывая эти цифры, длинная позиция по казначейским облигациям, вероятно, предлагала даже лучший профиль доходности к риску, чем прямая сделка по продаже британского фунта.

- Торговля на казначейских облигациях выглядела намного проще, чем на фунте.

- Не могли бы вы привести мне пример сделки, в которой вы объединили событийную торговлю с техническим анализом?

- В 2019 году золото двигалось вяло. Когда Трамп ввел в отношении Китая нечто вроде налогов, золото было наименее реактивным рынком. Затем в один из выходных Трамп решил повысить налоги для Китая. К утру понедельника цена на золото резко выросла. Я подумал про себя: «Это совсем другое». Кроме того, движение цены совпало с пробоем, на котором я хотел торговать. Следовательно, я открыл длинную позицию.

- Вы всё еще удерживаете эту позицию?

- Нет, я вышел из нее.

- Что побудило вас закрыть эту позицию?

- У меня есть предопределенные правила о том, где мне фиксировать прибыль и как торговать на трендах.

- Это правила фиксации прибыли, потому что сделка достигает определенного уровня прибыльности или потому что происходит некое изменение паттерна?

- Это и то, и другое. Я слежу за ситуацией изо дня в день. Я хочу получить как можно больше от тренда. Если произойдет взрывное восходящее движение, я буду стремиться фиксировать прибыль, потому что любой осмысленный стоп-лосс может привести к возврату слишком большой части открытой прибыли. Однако, если рынок имеет устойчивый тренд, я буду постепенно перемещать стоп-лосс вверх. Всё зависит от ситуации.

- Что вы сделали в этой сделке на золоте?

- Я зафиксировал часть прибыли во время восходящего тренда и далее зафиксировал остальную, когда оно начало откатываться. Я всегда стараюсь немного удерживать позицию, когда выхожу из рынка в середине продолжающегося тренда.

- Ранее вы говорили о важности правильного мышления в процессе торговли. Можете рассказать о ментальной стороне трейдинга?

- Будучи трейдером, моя цель состоит в том, чтобы всегда быть в гармонии со своим процессом. Таким образом, для входа в рынок я основываюсь на своих чувствах. Я пытаюсь в реальном времени замечать, когда я торгую плохо. Анализируя свои прошлые просадки, я обнаружил, что когда я начинал торговать плохо, я продолжал торговать, потому что боялся пропустить следующую сделку. Теперь у меня есть эффективный способ справиться с этой ситуацией. Если мне кажется, что что-то не так, я просто пораньше ухожу с работы или беру отдых на следующее утро. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть свое мышление в правильное русло. Я хочу открывать сделки, пребывая в состоянии внутреннего спокойствия – я не хочу торговать в состоянии внутреннего конфликта.

- То есть это нечто вроде автоматического размыкателя цепи, когда вы чувствуете, что ваша торговля не синхронизирована с рынком.

- Да, и я не мог этого сделать раньше, потому что слишком боялся пропустить сделку.

- Какая была ваша худшая сделка?

- Моя худшая сделка не была для меня худшей с точки зрения убытков – она была худшей с точки зрения управления ею. В то время данные по индексу менеджеров по закупкам (PMI) еврозоны сильно двигали рынок. Один месяц немецкий или французский – я не помню, какой точно – PMI значительно превзошел ожидания рынка. Я думал, что рынок облигаций резко упадет, а фондовый рынок резко вырастет. Я продал 200 бундов и купил 200 Euro Stoxx. Я сразу же оказался «вне игры» примерно на 20 000 £. Я сказал себе: «Я не могу принять такой убыток» и удерживал эту сделку. К счастью, рынок пришел в норму, и я смог выйти с убытком всего в 3 000 или 4 000 £. Вскоре после того, как я вышел, рынки резко пошли против моих первоначальных сделок. Это было ужасно.

- На самом деле сделка отработала себе неплохо, но если бы не было этой краткосрочной коррекции.

- Меня бы порвали на части.

- Это одна из тех ситуаций, когда результат был неплохим – на самом деле всё сработало намного лучше, чем если бы вы сразу приняли убыток – но это могло бы обернуться и катастрофой, если бы не было той краткосрочной коррекции. Вы поступили неправильно, но ошибка сработала в вашу пользу. Однако, коль вы назвали ее своей «худшей сделкой», вы ясно понимаете, что даже если вам повезло, это было неправильное решение.

- Да, эта сделка встряхнула меня, потому что она заставила меня понять, что я способен сделать то, что сделал. Это напугало меня, потому что я подумал: «Я могу сделать это снова».

- Вы извлекли правильный урок из этого опыта. Большинство людей, вероятно, усвоили бы совершенно неправильный урок: «Боже, как умно было с моей стороны ждать коррекции, а не паниковать». Интересно, что то, что вы называете своей худшей сделкой, было лишь небольшим убытком, и, по иронии судьбы, именно то, что сделало эту сделку плохой, сделало ее менее убыточной, чем она была бы в противном случае. Думаю, что способность различать действие и результат – одна из причин, по которой вы добились успеха как трейдер.

- Я никогда, никогда не забуду эту сделку, потому что не мог в это поверить. Никогда не думал, что буду так себя вести. Просто осознание того, что я могу мыслить: «Я не могу принять такой убыток», напугало меня. Должно быть, это напугало меня так сильно, что я больше никогда не совершал подобной ошибки.

- Та сделка, которую вы называете своей «худшей», на самом деле не принесла вам больших убытков. Какой же была ваша самая большая убыточная сделка?

- В сентябре 2017 года я слушал пресс-конференцию ЕЦБ, и Марио Драги сделал заявление, в первых абзацах которого он упомянул о том, каким сильным был евро. Я думал, что этот комментарий был многозначительным и что он собирался девальвировать евро. Я подготовился к этой сделке и сразу продал 200 контрактов на евро. Я очень быстро получил прибыль, и именно это я ищу в таких сделках. Потом я пожадничал и купил 200 бундов. Но сделка для бунда не сложилась, потому что комментарий Драги касался девальвации евро, а не снижения ставок.

- Таким образом, по сути, вы пытались добавиться в позицию менее рискованным способом, открыв непрямую сделку.

- Именно. Как только я купил бунды, евро начал возвращаться, что было большим предупреждением для моей первоначальной сделки. Когда я готовился выйти из позиции по евро, бунды резко двинулись против меня. Я немедленно вышел с убытком по обеим позициям, причем большая часть убытков пришлась на импульсивно добавленную позицию по бундам.

- Итак, если бы вы просто остались в первоначально запланированной позиции, что бы произошло?

- У меня бы был небольшой убыток. Это просто была жадность. На следующий день появилась возможность для событийной торговли, когда Банк Англии переключился на пеший туризм, а я был слишком напуган, чтобы нажать на курок, потому что накануне я потерял 12%. Я мысленно не оправился от этой потери и не мог рисковать еще одной потерей. Рынок совершил сильное движение, и для других трейдеров в офисе это был отличный день, а я сидел и всё еще пребывал в страхе со вчерашнего дня. Это было двойное поражение. И, что хуже всего, в те выходные трейдеры из офиса поехали в Испанию, чтобы отпраздновать мальчишник Амрита. А у меня было ощущение, что мой мир только что потерпел крах, и мне не хотелось праздновать.

- Похоже, ваша самая слабая производительность приходится на период с января по июль 2018 года, когда ваш счет был практически без изменений. Ничего страшного в этом нет, но для вас это означает очень существенное снижение результативности. Было ли нечто особенное в том периоде?

- У меня был очень хороший 2017 год, и я подошел к 2018 году с мыслями о том, что могу хорошо подняться в нем. Я излишне рисковал. Я сделал перерыв в трейдинге, а когда вернулся, снова начал торговать своим прежним размером позиций. Мое мышление изменилось с того, что «мне нужно продвинуться вперед», к тому, что «мне нужно просто сосредоточиться на сохранении моего капитала и не нести значительных убытков».

- Помогло ли вам сотрудничество со Стивом Гольдштейном?


- Стив помог мне увидеть часть моей личности, которую я не замечал.

- Какую?

- Я был склонен часто сравнивать себя с другими и оценивать свои действия, сравнивая себя с ними. Если я пропускал крупную сделку и никто в офисе не торговал на ней, мне было всё равно. Но если хотя бы один человек торговал на ней, я ненавидел его, потому что чувствовал, что он в чем-то меня превзошел. Это чувство продолжало меня сбивать с толку. Я чувствовал, что отставал, и продолжал пытаться наверстать упущенное, открывая следующие сделки слишком большого размера. Этот недостаток во многом объяснял мою плохую производительность в первой половине 2018 года. Стив помог мне осознать, что я делаю.

- Разве вы не знали об этом раньше?

- Я вроде как и знал об этом, но не осознавал этого полностью.

- Какой совет дал вам Стив?

- Странно то, что он не дал мне никаких решений. Однако он указал на то, что я делаю, и это было ценным. Он пролил свет на ситуацию и помог мне увидеть проблему в моих действиях.

- Помогло ли понимание того, как вы реагировали на пропущенную сделку, которую кто-то успел осуществить, изменить вашу реакцию?

- Да. Моя укоренившаяся реакция на то, что я пропустил сделку и видел, что кто-то другой работает лучше меня, была просто дурной привычкой, а дурные привычки можно искоренять. Как только я узнал об этой проблеме, я смог ее изменить. Например, когда я пропустил сделку по привязке Швейцарского банка, о которой мы говорили ранее, а другие трейдеры в офисе в тот день заработали на ней отличную прибыль. Ранее я бы ответил: «Ненавижу их. Им так повезло». А сейчас я бы отнесся к этому иначе: «Я проворонил эту сделку, а другие отлично заработали на ней». Затем проглочу это и пойду дальше.

- Изменилась ли с годами ваша методология торговли?

- Да, сейчас я стал предпринимать лучшие действия в отношении получения прибыли. Одна из вещей, которые я начал делать – я стал фотографировать каждую свою сделку крупного размера. Затем я возвращался к ним и анализировал различные способы выхода из этих сделок.

- Что вы обнаружили?

- Долгое время у меня не было правил выхода из сделок. Это было больше похоже на: «О, я заработал вот эту сумму. Я должен зафиксировать прибыль». Я обнаружил, что мог бы достичь большей прибыли, если бы удерживал часть своей позиции.

- Как долго вы можете удерживать эту часть своей позиции?

- Это зависит от того, насколько сильным является тренд, иногда даже и до месяца.

- Какую часть позиции вы удерживаете?

- Я сохраняю открытой около 5-10% своей позиции. Я по-прежнему стараюсь избегать большей части риска, потому что не хочу иметь дело с волатильностью, порой неявной при удержании крупных позиций в ночное время, не говоря уже о более длительных периодах.

- Думаю, даже этот небольшой процент имеет значение.

- Приятно добавлять несколько дополнительных процентов к сделке, не неся значительного риска.

- Какие уроки вы извлекли как трейдер?

- Если кратко, то:

• Чтобы быть хорошим трейдером, вы должны обладать высокой степенью самоанализа. Вы должны уметь видеть свои недостатки и преимущества и эффективно справляться как с теми, так и с другими, максимально используя свои преимущества и остерегаясь своих недостатков.


• Не имеет значения, пропущу ли я сделку, потому что всегда будет другая возможность.


• Ментальный капитал является наиболее важным аспектом торговли. Важнее всего то, как вы реагируете, когда совершаете ошибку, пропускаете сделку или получаете значительные убытки. Если вы реагируете плохо, вы просто совершите больше ошибок.


• Если вы открыли сделку, которая принесла убыток, но вы не совершили ошибку, вы должны уметь сказать: «Я бы снова открыл эту сделку».


• Возможности рассредоточены неравномерно. У вас может быть возможность сегодня, а следующую, возможно, придется ждать три месяца. С этой реальностью сложно согласиться, потому что вы хотите получать стабильный доход от трейдинга, но здесь нет стабильности. В 2017 году почти всю свою годовую прибыль я получил в течение двух недель в июне и одного дня в декабре. Вот и всё. Остальная часть года не принесла мне никаких результатов.


• Сфокусируйтесь на долгосрочной перспективе и старайтесь увеличивать свой капитал постепенно, а не мгновенно.


• Вы должны уметь прощать себя за совершенную ошибку. Долгое время я ругал себя каждый раз, когда совершал ошибку, и это только усугубляло ситуацию. Вы должны признать, что вы человек и будете совершать ошибки. Мне потребовалось четыре или пять лет, чтобы понять это. Я не знаю, почему мне потребовалось на это столько времени.


• Не смотрите целыми днями на экраны – это как казино, которое завлекает вас нажать на кнопку. Вы должны остерегаться соблазна совершать импульсивные сделки.


• Если какая-то плохая или пропущенная сделка подрывает мое спокойное состояние, у меня есть правила возврата в нормальное состояние: сделать перерыв, заняться спортом, погулять на природе или развлечься. Ранее у меня была привычка: когда я терял деньги на рынках, я тратил меньше денег. Я говорил своей девушке: «Я не хочу сегодня вечером идти куда-либо, потому что сегодня я потерял деньги». Однако такое отношение только напрягает ваше мышление и тело, что мешает вам торговать хорошо, потому что вы не хотите рисковать. Амрит научил меня парадоксальной концепции: когда я теряю деньги, я должен тратить больше. После того, как у меня был неудачный день, он говорил: «Выходи и побалуй себя». Идея заключается в том, что продолжая тратить деньги, вы расширяете свои возможности. Мне было трудно принять этот совет, и я долгое время игнорировал его.

- Делаете ли вы это сейчас?

- Сейчас я нахожусь на стадии, когда трейдинг ни на что не влияет в моей жизни.

- Что бы вы хотели сказать в заключение?

- Одна вещь, которую я осознал, пребывая в депрессии – это важность быть счастливым. Я хочу счастливой жизни. Раньше моей целью было заработать много денег. Теперь же я сосредоточен на счастливой жизни. Как ни странно, я по-прежнему зарабатываю деньги. Я искренне верю, что в первую очередь нужно сосредоточиться на своем счастье; остальное неважно.

Далджит Дхаливал (знай свое преимущество).

- Какое определение вы бы дали своей торговой стратегии?

- Я бы сказал, что являюсь трейдером, торгующим на макроэкономических событиях. Что касается количественной стороны, я использую разработанные нами опережающие экономические индикаторы и исторические аналоговые модели. Что касается качественной стороны, я использую краткосрочную стратегию торговых заголовков в качестве тактического инструмента для открытия позиций на рынке. Кроме того, с качественной стороны я использую свое понимание изложения фактов, которые могут управлять рынком и иногда могут превосходить фундаментальные данные.

...

- Глядя на ваши показатели результативности, я обратил внимание, что вы сразу же стали получать прибыль. По-видимому, вы неплохо справлялись с техническим анализом, поскольку именно с него начали. Интересно, что побудило вас переключиться с технического анализа на фундаментальный, учитывая, что с помощью технического анализа вы прибыльно торговали?

- Мне не нравился технический анализ, потому что я не понимал, почему он должен работать, и, следовательно, у меня не было уверенности, что он продолжит работать в будущем. В то время как с фундаментальными данными я имел гораздо более четкое представление о том, почему цены переходят с одного уровня на другой. Я также нашел фундаментальный анализ более интересным. Собственно, ваша первая книга «Маги рынка» оказала определяющее влияние на мою карьеру на этапе ее становления. Cовет о применении торгового метода, который соответствует вашей личности, оказал на меня значительное влияние.

- Не помню, кто это сказал, потому что суть этого изречения прямо или косвенно проходила сквозь многие интервью. Когда я говорю об уроках «Магов рынка», важность торгового метода, который соответствует вашей личности, является одним из ключевых моментов, которые я всегда подчеркиваю. Как вы начали использовать фундаментальный анализ в качестве торгового инструмента?

- В основном это была торговля на новостях – главным образом, торговля на основе комментариев руководителей центральных банков или других официальных лиц.

- Как вы торговали на этих новостях?

- Я имел понимание того, что может сделать рынок в ответ на какое-либо событие, основываясь на чтении различных комментариев и новостей. В то время я торговал на новостях, основываясь на том, имели ли они бычьи или медвежьи ожидания относительно рыночных цен, даже открывая сделки, в которых, казалось бы, не имело никакого смысла ожидать реакции рынка, потому что информация уже была ими учтена.

- Можете ли вы привести пример?

- Я по-настоящему начал наращивать свой счет в период долгового кризиса еврозоны в 2011 году. Это как раз было начало дефолта в Греции. Каждый день можно было видеть заголовки со ссылками на комментарии европейских официальных лиц, которые были то воинственно, то дружелюбно настроены по отношению к Греции. На этих комментариях я открывал краткосрочные позиции по движению евро. В какой-то момент некий чиновник говорил нечто вроде: «Мы не собираемся помогать Греции», и евро демонстрировало движение на 20 тиков. Позже в тот же день выходила канцлер Меркель и говорила то же самое, и евро снова демонстрировало движение на 40 тиков. Вероятно, вы бы подумали, что эта информация уже учтена рынками, поэтому никакой ценовой реакции быть не должно. Но я всё равно торговал на ней, потому что рынок предполагал, что эта информация стала более актуальной после того, как об этом сказала Меркель. Меня не волновало, полностью ли я понимаю причины этого – всё, что меня волновало, это немедленное влияние новостей на рынок. Я стараюсь больше фокусироваться на зарабатывании денег, чем на интеллектуальной правоте. На практике это означает, что реакция рынка на новости указывает мне на то, что является важным в тот момент.

- Ранее вы применили фразу «в то время», подразумевая, что вы больше не торгуете на фундаментальных данных так, как раньше. Как изменился ваш подход?

- На самом деле сейчас я применяю совершенно противоположный подход. Я буду торговать на угасании первоначальной реакции на заголовки. Отныне больше невозможно торговать на первоначальном движении, порождаемом выходом новости, потому что алгоритмы откроют сделку гораздо раньше меня.


- Похоже, эти сделки, основанные на новостных заголовках, будь то сделки в направлении первоначальной реакции на заголовки, какие вы открывали в предыдущие годы, или же на ее угасании, как вы это делали впоследствии, были очень краткосрочными сделками. Когда вы начали заключать долгосрочные сделки?

- Примерно в 2016 году я начал понимать, что когда на рынке происходят коренные изменения, краткосрочные движения перерастают в более долгосрочные. Тогда я подумал: «Почему я трачу всё свое время на попытки поймать краткосрочные движения, когда могу просто зафиксировать одно из этих больших движений и получить значительную часть своей годовой прибыли всего за одну сделку?». Именно тогда изменилось мое торговое мышление. Я подумал: «Мне не нужно быть правым всегда – мне просто нужно быть правым несколько раз в году». Торговля на новостях является непростой игрой. Она довольно утомительна в интеллектуальном плане. Затем, когда я проанализировал свои торговые результаты, то обнаружил, что практически всю свою прибыль я получал от очень небольшого количества сделок, а это означало, что чистый доход во всех остальных сделках сводился практически к нулю. Почему же я тогда так заморачивался и открывал все эти сделки?

- В чем заключалась существенная разница между сделками, способствовавшими увеличению ваших прибылей и убытков, и теми, которые их не приносили?

- Самыми прибыльными оказались сделки, основанные на совершенно неожиданных событиях.

- Было ли изменение в вашем подходе в основном связано с введением более строгих ограничений на сделки, которые вы совершали, и с желанием удерживать эти сделки в течение более длительного периода?

- Не совсем. Ключевым изменением стал переход к сделкам, основанным на более широком макроэкономическом анализе.

- Например?

- В июле 2019 года я открыл короткую позицию по фьючерсу S&P, что, вероятно, было моей крупнейшей сделкой за всю историю. Я чувствовал, что высокопоставленные политики недостаточно стараются снизить риски спада в экономике. Рост заработной платы и производство замедлялись. В то же время экономические данные в ЕС были ужасными. Основываясь на моих исторических аналоговых моделях, я чувствовал, что при том экономическом режиме, в котором мы находились, фондовый рынок был подвержен просадке.

- Где именно вы открыли короткую позицию?


- На пробое узкой консолидации, сформировавшейся около вершины более широкого диапазона вблизи исторических максимумов.

- Конечно, сейчас мы знаем, что произошло: рынок впоследствии пробил сверху вниз нижнюю границу диапазона, но в то же время консолидация вблизи исторического максимума представляет собой паттерн, который легко мог привести к новому подъему. Что бы произошло, если бы рынок начал подниматься к новым максимумам? Сколько места вы бы дали рынку для отработки?

- Немного, потому что я делал расчеты на основе некоторых моих краткосрочных фундаментальных индикаторов. Кроме того, я разделил сделку между короткими позициями по срочным сделкам по S&P и покупкой опционов «пут» по S&P. Опционам «пут» я дал больше пространства для отработки.

- Как вы решаете, когда открывать сделку, когда рынок торгуется в широком диапазоне на тех же фундаментальных данных, что и S&P? Предполагаю, что ваш стоп был бы значительно у́же рыночного диапазона.

- Я бы не стал продавать S&P в нейтральной зоне. Я бы входил ближе к вершине диапазона.

- Это то, с чем я боролся. Итак, если у вас медвежий настрой, а рынок находится в широком диапазоне, то когда рынок достигает вершины диапазона и неясно, совершит ли он отскок или пробьет уровень и пойдет к новым максимумам, вы будете склонны открывать короткую позицию, потому что ваши фундаментальные модели предполагают, что более вероятно, что цена пойдет вниз. Является ли это справедливым описанием того, как вы определяете время сделки на основе фундаментальных данных?

- Да, при условии, что в случае значительного развития не имеет значения, где находится рынок в пределах диапазона.

- Я предполагаю, что под «значительным развитием» вы имеете в виду новостное событие, влияние которого, вероятно, будет долгосрочным. Но возникает вопрос: что, если последствия такого события противоречат вашим фундаментальным ожиданиям?

- Я бы вошел на событии, если бы оно было достаточно большим. Мое желание зарабатывать деньги сильнее, чем мое желание быть правым. Кроме того, я не ищу подтверждающих сигналов – я ищу опровергающие сигналы. Меня волнует только то, как я могу ошибаться. Если есть значимое неблагоприятное событие, это может означать, что мои модели являются ошибочными.


- Все экономические причины, которые вы упомянули для открытия короткой позиции по S&P во время нашего интервью, по-видимому, также применимы и в четвертом квартале, когда рынок пошел прямолинейно вверх. Я не понимаю, почему те же самые фундаментальные факторы не предполагали бы открытие медвежьей позиции в четвертом квартале, где такая же торговая позиция была бы совершенно неправильной. В чем заключалась разница между открытием вами сделки в конце июля 2019 года и четвертым кварталом, когда вы воздержались бы от короткой позиции?

- Мой прогноз по некоторым ключевым экономическим индикаторам на четвертый квартал действительно был медвежьим. Однако в этом квартале ФРС изменила свою политическую позицию и открыла краны для ликвидности. Мое исследование показало, что в то время их действия перевесили бы мои причины для медвежьего настроя (ухудшение экономических данных). Так что большую часть этого периода я оставался в стороне.

- Какая сделка была для вас самой болезненной?

- В декабре 2015 года состоялось большое заседание ЕЦБ. На этом заседании ожидалось, что ЕЦБ понизит ставки и проведет количественное смягчение. Я заранее провел фундаментальный анализ и был полностью подготовлен. Я знал, чего ожидал рынок и какой могла бы быть сделка, а какой нет. Мы все сидели в офисе и ждали новостей. Примерно за пять или десять минут до ожидаемого официального объявления в Bloomberg появился заголовок из FT (Financial Times): «ЕЦБ принял шоковое решение, оставляя ставки без изменений». Я видел ссылку на источник FT и подумал, что данная информация, должно быть, достоверна. Это сообщение было настолько неожиданным, что я подумал, что это будет лучший день в моей карьере, если оно окажется правильным. Я решил рискнуть и сразу же начал покупать евро и продавать Euro Stoxx 50. Но сообщение оказалось неправильным. ЕЦБ понизил ставки. Рынки развернулись так быстро, что даже несмотря на немедленное закрытие моих позиций, я в конечном итоге вышел из рынка на экстремальных значениях того движения. За несколько секунд мой капитал упал ниже шестизначного числа.

- Итак, изначально рынок действительно двигался в вашем направлении.

- Да, потому что рынки начали двигаться согласно новости, опубликованной в FT, но когда вышла фактическая новость, они мгновенно изменились.

- Насколько большой процент убытка от вашего счета вы понесли вследствие этой сделки?

- Около 20%.

- Извлекли ли вы урок из этой сделки?

- Да, когда всё закончилось, я сказал: «Я никогда не позволю этому повториться».

- Что именно вы имеете в виду под словом «это»?

- Иметь крупную позицию без защитного стоп-лосса.

- Почему же вы не разместили стоп-лосс?

- Поскольку я уже был в хорошей прибыли, я даже не думал, что она полностью вернется назад.

- Была ли эта сделка точкой разграничения, после которой вы всегда размещали стоп-лосс?

- Не только эта, но после этой сделки я также стал предпринимать меры в отношении того, чтобы частично фиксировать прибыль в сделках, когда у меня была возможность быстро получить большую прибыль. Евро уже сдвинулся на целый процент до того, как было опубликовано объявление ЕЦБ, а я по-прежнему удерживал полный размер своей позиции.

- Будет ли справедливо сказать, что после этой сделки в вашей торговле изменились две вещи: вы всегда размещаете стоп-ордер и фиксируете частичную прибыль, когда это возможно?

- Именно. Торговля заключается в том, чтобы минимизировать просадки. Психологические последствия больших просадок не стоят прибыли. Намного лучше пребывать в стабильном состоянии.

- Так что же было с той статьей в Financial Times?

- Так и не знаю, что произошло. Дело в том, что я никогда не стал бы торговать на информации из сомнительного источника. Но FT… Оглядываясь назад, следует сказать, что эта история должна была быть неправдоподобной, потому что пресса находилась в неведении и не могла выпустить ни одной статьи до точного времени выхода фактического объявления.


- Я нашел вас через Стива Гольдштейна, основателя лондонской фирмы по обучению руководителей Alpha R Cubed, которая работала со многими отличными трейдерами. Вы достигли необычайно хороших результатов. Что побудило вас искать тренера по трейдингу?

- Питер Брандт говорит: «Успешная рыночная спекуляция – это плыть против течения человеческой природы». И я сравниваю коучинг с катером, который помогает мне в этом. Я чувствовал, что мне нужна внешняя проверка моей собственной торговли, особенно когда я торговал далеко не лучшим образом или же набор возможностей не соответствовал моему стилю торговли, и Стив играет эту роль. В такие моменты я считаю полезным поговорить со Стивом, чтобы не допустить более глубокой просадки. Кроме того, работа со Стивом помогла мне выяснить и укрепить мои торговые правила. Он также помог мне осознать, что я излишне фокусируюсь на своих недостатках и что мне нужно больше фокусироваться на своих преимуществах. Если вы будете сосредоточиваться на своих преимуществах, у вас не останется времени на то, чтобы плакаться в жилетку.

...

- Как бы вы определили ожидаемую ценность?

- Для меня это противоположный взгляд на рынок, который очень сильно утратил популярность. Например, ранее в 2019 году кукуруза была крайне непопулярной. Цены на нее были на самом низком уровне в течение этих десятилетий, а период спекулятивной короткой позиции по ней превысил продолжительность самого длительного периода короткой позиции по кукурузе за всю историю. Ситуация такого типа предполагает высокую ожидаемую ценность пребывания на другой стороне рынка при условии, что существует достаточный фундаментальный сдвиг для поддержки этой позиции.

...

- Были ли еще другие люди, которые оказали влияние на разработку вашей торговой методологии?

- Да, Питер Брандт. В течение длительного времени я был подписчиком торгового сервиса Брандта «Фактор». Я слышал, что он едет в Польшу, и мне очень хотелось с ним встретиться. Я написал его помощнику по электронной почте и договорился о встрече с Питером. В итоге я провел с ним время за обедом и завтраком. Питер был малословен о своей торговле. Он из тех людей, кто понимает то, что знает, и придерживается своего мнения. Питер сказал мне, что ему потребовалось 8-10 лет, прежде чем он понял, что у него есть определенное преимущество. Меня поразил тот факт, что ему потребовалось для этого столько времени. Я понял, что мне нужно сделать гораздо больше, прежде чем я пойму, в чем на самом деле мое преимущество. После нашей встречи я решил, что мне нужно изучить характерные особенности моих крупных прибыльных сделок, потому что в моих сделках имела место выраженная асимметрия. Я посмотрел на всё, что было связано с этими сделками: мои ощущения в то время, преобладающие характеристики рынка и мой анализ рынка. Я искал общие знаменатели в тех сделках, в которых я преуспевал.

- Была ли у вас вся эта информация по всем вашим сделкам?

- Я веду ежедневный торговый журнал с 2011 года.

- И Питер вдохновил вас просмотреть ваши записи, чтобы изучить характеристики ваших крупных прибыльных сделок?

- Да, определенно. Питер пишет отчет того, что он называет своими «элегантными сделками», которые представляют собой наиболее ясные примеры классических графических паттернов, которые он ищет и которые впоследствии приводят к ценовым движениям, вытекающим из этих паттернов.

- Итак, вы хотели узнать, как выглядели ваши «самые прибыльные сделки»?

- Да, именно.

- Что вы обнаружили?

- Я обнаружил, что каждая моя крупная прибыльная сделка основывалась на неожиданном событии, которое шло вразрез с потоком новостей. Еще одной особенностью этих сделок было то, что причина моего входа была очень очевидной и я не смешивал свои краткосрочные и долгосрочные взгляды. Также я заметил, что эти сделки никогда не испытывали сильной просадки и обычно приносили прибыль почти сразу же, тогда как сделки, которые не срабатывали, как правило, быстро переходили в офсайд и оставались вне игры.

- Вы упомянули, что записываете свои ощущения в свой ежедневный торговый журнал. Можете ли вы привести конкретный пример того, как наличие такой информации помогло вам улучшить свои трейдерские качества?

- Думаю, что поведенческая сторона трейдинга является малоизученной областью для повышения эффективности. Определенные чувства являются симптомами проблем, связанных с трейдингом. Например, был короткий период, когда я постоянно записывал в свой журнал чувства разочарования и страхи упущения. Когда я углубился в это, то обнаружил, что основной причиной этой эмоциональной дисгармонии был конфликт между моими краткосрочными и долгосрочными взглядами. Происходило следующее: у меня была открыта долгосрочная сделка, но затем я увидел возможность заработать на противоположной, более краткосрочной ставке на том же рынке. Как результат, ни одна из концепций на приносила ожидаемого эффекта. И что еще хуже – я отдавал назад в рынок значительную часть своей прибыли, и это меня разочаровывало. Я понял, что этот конфликт происходил, потому что в то время я менял свой подход к заключению более долгосрочных сделок. Когда я объективно увидел причину этой проблемы, то смог найти правильное решение.

- Каким было ваше решение?

- Я предвидел возможные краткосрочные сделки, которые противоречат моим долгосрочным взглядам на конкретный рынок, и если бы они развивались так, как ожидалось, я бы открыл их, но при этом оставил бы открытой и свою долгосрочную сделку.

- Было ли нечто еще, что вы узнали от Брандта?

- Да, он говорит об «утечке», то есть о деньгах, которые вы теряете на сделках, которые не полностью соответствуют вашему процессу. Я начал отслеживать эти виды сделок в своем аккаунте и увидел, что они мешают мне достичь более высоких уровней прибыли. В 2017 году вся моя прибыль была получена в течение 10% торговых дней. Очень важно избегать сомнительных сделок, потому что они опустошают ваш денежный и психологический капитал.

- Торговый подход Питера на 100% основывается на графиках, тогда как ваш основывается на фундаментальных данных. Является ли его влияние исключительно вопросом общих торговых принципов, не зависящих от методологии, таких как знание своего преимущества, избегание малоэффективных сделок и управление рисками, или же какой-то из его подходов применим и к вашему торговому подходу?

- Я использую принципы построения графиков Питера, потому что считаю, что его взгляд на рынки неподвластен времени. Он не использует индикаторы и смотрит только на графики, и эта концепция перекликается с моим взглядом на рынки.

- Я так понимаю, что общая картина цен может повлиять на вашу торговлю.

- Может. Я считаю, что долгосрочные графические паттерны важны, особенно длительные консолидации. Вы не можете сказать, когда они пробьются, но как только это произойдет, это может привести к серьезным ценовым движениям.

- Можете ли вы привести мне пример сделки, в которой ценовое движение на графике было важным элементом?

- На ум сразу же приходит одна сделка, потому что это такой классический пример. Впрочем, это было так давно.

- Давность не имеет никакого значения. Расскажите, пожалуйста, об этом примере.

- В начале мая 2013 года австралийский доллар долгое время находился в консолидации:


Этот день, 9 мая 2013 года, был одним из тех дней, когда имело место расхождение между экономическими данными (вышел очень сильный отчет о занятости) и рыночным движением (рынок пробил нижнюю границу продолжительного диапазона). Отчет о занятости был не только оптимистичным, но и действительно бычьим. Рынок ожидал цифру в 11 000, а показатель вышел в 50 000. Кроме того, снизился уровень безработицы и вырос уровень экономической активности. Отчет был оптимистичным во всех отношениях. Данные вышли в 2:30 утра по европейскому времени. На этой новости на рынке произошел первоначальный взлет, однако к тому времени, когда я пришел в офис в 7 часов утра, рынок уже продавался и цены торговались ниже долгосрочного паттерна консолидации, который я наблюдал. Я увидел вышедшие данные и последующее ценовое движение и сразу же начал продавать. Я не пытался найти объяснения – я сразу же открыл короткую позицию.

- Предпринимаете ли вы какие-либо противоположные действия, когда находитесь в убыточном периоде?

- Когда я испытываю просадку, я применяю систематический процесс сокращения своего размера. Я считаю любую потерю менее 5% естественным колебанием, необходимым для получения моей прибыли. Но как только просадка превышает 5%, я вдвое уменьшаю размер позиции.

- Есть ли такие моменты, когда вы можете еще больше сократить свой размер?

- Если просадка превышает 8%, я снова вдвое уменьшаю свой размер, а если она достигает 15%, то прекращаю торговлю и делаю перерыв.

- Случалось ли такое когда-либо?

- Помимо того дня с ошибочной новостью в Financial Times был еще один такой случай. После этого я приходил на работу, делал анализ рынков, но не торговал.

- Как долго это длилось?

- Не так уж и долго – около недели или двух.

- Мы говорили об уроках, которые вы извлекли из опыта Рэя Далио и Питера Брандта. Были ли уроки, которые вы извлекли из опыта других трейдеров?

- Я узнал от моих бывших руководителей, что трейдинг – это не та среда, где вы должны быть правым – это среда, где зарабатывают деньги. Люди часто озабочены тем, чтобы быть интеллектуально правыми, и это может служить препятствием для зарабатывания денег. В начале своей торговой карьеры я считал, что ничего не знаю. Таким образом, согласно моему личному мнению, я всегда работал с некоторым опозданием от рыночных движений, а не с опережением их. Я бы не рассуждал в таком ключе: «Раз я знаю, в каком русле Греция будет вести переговоры с Европой, следовательно, рынок будет двигаться в этом направлении». Вместо этого я бы смотрел на рыночные движения, а затем, глядя на историю, объяснял, почему он двигался именно в этом направлении. Например, если чиновники ЕС сделали некое заявление и рынок на него отреагировал, я бы интерпретировал это так: «О, ну они же сказали вот это – именно поэтому рынок и совершил такое движение».

- Какой совет вы бы дали другим читателям в отношении того, как они могут улучшить свои результаты?

- Собирайте свою торговую статистику и ведите торговый журнал. Вооружившись этой информацией, вы сможете определить положительные и отрицательные стороны своей торговой методологии и соответствующим образом скорректировать ее. Оставайтесь в сфере своего преимущества, играя в свою игру, а не в чужую. Затем представьте, что вы торгуете самым лучшим образом. Как это выглядит? Какие вещи вы не делаете из тех, что должны делать? Каких действий вам следовало бы остерегаться? Благодаря этому процессу вы сможете усилить свои преимущества и ограничить свои недостатки.

- Каким торговым правилам вы следуете?

- Примечательно, что вначале многие мои правила и принципы исходили из того, что говорили трейдеры в вашей книге «Маги рынка». Со временем эти правила изменились и стали соответствовать моей личности и тому, что для меня работало. Вот правила, которые я соблюдаю в настоящее время:

• Если перефразировать Адама Робинсона: гений знает, что если у вас в руке молоток, то всё вокруг выглядит, как гвоздь. Суть в том, что мне нужно придерживаться того, что у меня хорошо получается.


• Убыток/прибыль в сделке является довольно динамичным (-ой) и может резко меняться, пока вы его/ее удерживаете. Следовательно, мне нужно проявлять гибкость в закрытии части моей позиции, когда сделка движется в мою пользу. В противном случае я косвенно предполагаю, что буду прав на 100%. Я усвоил это правило благодаря большому количеству накопленного опыта, когда получал большую прибыль от сделки, а затем видел, как рынок быстро разворачивается, пока я продолжаю удерживать полный размер позиции.

У меня есть предупреждение о просадке, это индивидуальное правило. Я заметил, что в начале каждой просадки, с которой я сталкивался, присутствуют три вещи:
1. Потеря 2% или больше за один день.
2. Потеря значительной открытой прибыли в сделке.
3. Сделка большого размера часто не оправдывает себя – сделка, которая, как я считаю, представляет собой большую возможность, вначале продвигается вперед, а затем оказывается неудачной.
• Другое индивидуальное правило – осознавать определенные чувства, которые являются предупреждающим сигналом к тому, что я могу терять синхронизацию с рынками. Ключевые слова, на которые я обращаю внимание в своих ежедневных обзорах торговли – это «страх упустить» и «разочарование».


• Ищите ясность, а не уверенность. Попытка достичь уверенности будет удерживать вас от действий.


• Всегда будьте готовы к тому, что сделка может пойти не так. Знайте, что вы будете делать, если произойдет противоположное тому, что вы думаете.


• Всегда торгуйте на возможности, какая она есть, а не на том, какой вы хотите ее видеть. Например, если я открываю сделку меньшего размера, то у меня может возникнуть соблазн запустить сделку дальше обычного, чтобы компенсировать ее меньший размер. Но это только нарушит мой процесс и, как правило, приведет к худшим результатам.


• Всегда проверяйте, чтобы ваши стопы были установлены в точке, которая опровергает вашу рыночную гипотезу. Никогда не используйте денежный стоп, основанный на определенной сумме денег, которой вы готовы рискнуть. Если у вас возникнет соблазн использовать денежный стоп – это верный признак того, что размер вашей позиции слишком велик.


• Не переживайте из-за упущенных вами сделок, к которым вы изначально не были готовы. Рынки предоставляют постоянный поток возможностей. Завтра снова взойдет солнце, будет новый день, и будет новая возможность зарабатывать деньги. Мне не о чем беспокоиться.

- Какой совет вы дали бы начинающему трейдеру?

- Мне очень часто задают этот вопрос, и я затрудняюсь на него ответить. Я обычно не рекомендую делать карьеру трейдера, потому что большинство людей не желают прикладывать столько усилий, сколько необходимо для достижения успеха. Одна из проблем, связанная с рынками и спекуляциями, заключается в том, что в краткосрочной перспективе важную роль играет удача и это может заставить неопытных людей думать, что их прибыль обусловлена их навыками, даже если это на самом деле и не так. Студенту-медику требуется шесть с лишним лет, чтобы получить квалификацию врача. Почему же вы ожидаете, что достижение высокого уровня мастерства в трейдинге будет иным? Как и в любой другой профессии, для достижения успеха в трейдинге требуется длительное применение усилий. Если вы не готовы к такому обязательству, то мой вам совет – не делайте этого вообще.

- Что бы вы сказали тем, кто всё еще хочет быть трейдером даже после вашего совета не делать этого?

- Не торопитесь начинать торговать. Тщательно всё проанализируйте, найдите свой подход, и тогда вы сможете начать торговать. Люди меньше всего прислушиваются к этому совету.

- Что бы вы сказали в заключение?

- Чтобы стать успешным трейдером, вам по-настоящему нужно любить трейдинг. Для меня игра на рынках похожа на бесконечную шахматную партию. Это самая увлекательная игра, в которую вы можете сыграть. Если вы не испытываете восхищения от трейдинга, то я не знаю, будут ли ваши хорошие времена достаточно хорошими, чтобы компенсировать плохие.

Майкл Маркус (удачливый трейдер, наивный инвестор).

- Это было в июле 1972 года, когда действовала политика регулирования цен. Считалось, что она распространялась и на фьючерсные рынки.

- Вы имеете в виду никсоновское замораживание цен?

- Да. Насколько я помню, цены на фанеру были декларативно заморожены на уровне 110$ за 1000 кв. футов. Рынок фанеры был одним из тех, которые я отслеживал для своей фирмы. Когда цены подобрались к отметке 110$, я составил медвежий бюллетень, утверждавший, что, несмотря на нехватку наличной фанеры, вызванной невозможностью повышения цены выше 110$, начиная с этого уровня можно было безбоязненно играть на понижение.

- Как правительство удерживало цены на установленных границах? Что мешало спросу и предложению диктовать более высокие цены?

- Повышение цен было бы нарушением закона.

- Вы имеете в виду, что производственники не могли запрашивать больше?

- Совершенно верно. На самом деле заниженные цены поддерживались искусственно. А это, по известному экономическому закону, ведет к дефициту. Поэтому образовалась нехватка фанеры на наличном рынке. Считалось, что ценовые ограничения распространялись и на фьючерсы по фанере. Но никто в этом полностью уверен не был — с юридической точки зрения ситуация была не ясной. И вот однажды, глядя на котировочное табло, я увидел, как цена достигла 110$ Потом она поднялась до 110.10, а затем — и до 110.20. Иными словами, фьючерсный рынок на 20 центов превысил законный предел. Я принялся названивать повсюду, пытаясь узнать, к чему это приведет. Но, похоже, никто этого не знал.

- Была ли фанера единственным рынком, который превысил свой предельный уровень?

- Да. Впрочем безо всяких последствий. По-моему, в тот день рынок закрылся чуть выше 110$ А наутро открылся около 110,80$ Я рассудил, что если сегодня разрешат торговать выше 110$, то, возможно, запретов вообще не будет. И я купил один контракт. В итоге фанера поднялась до 200$ Так что после покупки первого контракта при дальнейшем росте цен мне оставалось только сохранять позицию и наращивать ее за счет текущей прибыли.

- Эта была ваша первая действительно крупная сделка после краха на рынке кукурузы?

- Да.

- А наличная фанера так и осталась на ПО долларах?

- Да. Фьючерсный рынок действовал как последнее средство получения фанеры для тех, кто не мог достать ее как-то иначе.

- По сути, образовался некий двухзвенный рынок: и легальный, и черный одновременно?

- Да. Тот, кто пострадал при замораживании цен, не имея долгосрочных соглашений с производственниками, мог достать фанеру по более высокой цене на фьючерсном рынке. Производители буквально кипели от злости при мысли о том, что они вынуждены продавать на законном ценовом пределе.

- Почему же производители не стали просто продавать фьючерсы и поставлять по ним фанеру, вместо того чтобы продавать ее на наличном рынке по контролируемой цене?

- Те, кто попроворнее, начинали понимать это, но торговля фьючерсами на фанеру еще только начиналась, и большинство производственников в ней не разбиралось. Некоторые, возможно, сомневались в законности подобных действий. А тот, кто не сомневался, мог послушаться советов своего юриста: «Возможно, на фьючерсных рынках и разрешено покупать фанеру по любой цене, но нам лучше воздержаться от продаж и поставок выше законного предела». В общем, причины были разные.

- Пыталось ли правительство как-то повлиять на фьючерсные рынки?

- Не напрямую, я позже вернусь к этому. Всего за несколько месяцев торговли фанерой мои 700$ превратились в 12 000$.

- Тогда вы проводили только одну эту сделку?

- Да. А потом меня осенило: ведь далее такой же дефицит возникнет и по пиломатериалам. И я все поставил на одну сделку (как и в случае с кукурузно-пшеничной сделкой), рассчитывая на то, что пиломатериалы тоже пробьют ценовой потолок.

- А как себя вели пиломатериалы?

- Никак. Рынок пиломатериалов вообще не отреагировал на рост фанеры от 110 до 200$ Но и то и другое производится из дерева. Поскольку наличные пиломатериалы тоже оказались в дефиците, я рассудил, что они могут — и должны — подорожать. Однако после того как я купил пиломатериалы около 130$, до правительства дошло наконец, что получилось с фанерой, и оно решило не допустить повторения этого с пиломатериалами.

На следующий день после моего вступления в сделку какой-то правительственный чиновник заявил, что за попытку поднять рынок пиломатериалов по аналогии с рынком фанеры спекулянты будут наказаны. Сразу после этого заявления рынок пиломатериалов обвалился. Я оказался настолько в минусе, что мне снова грозило разорение. Еще целых две недели правительство продолжало выступать с такими заявлениями. И рынок закрепился на уровне, чуть ниже которого я был бы принудительно закрыт. Оставшихся денег едва хватало для сохранения позиции.

- Вы купили, когда рынок был на уровне 130$ А где он оказался в тот момент?

- Около 117$.

- Хотя такое падение было много меньше подорожания фанеры, вы потеряли почти столько же, сколько заработали на фанере, потому что ваша позиция по ней была гораздо меньше, чем по пиломатериалам.

- Верно. В течение этих двух недель я постоянно балансировал на грани разорения. Это были самые худшие две недели в моей жизни. Каждый день, приходя в офис, я был почти готов сдаться.

- Сдаться — только бы прекратить страдания или для того, чтобы хоть что-то сохранить?

- По обеим причинам. Я так переживал, что даже не мог унять дрожи в руках.

- Насколько близко было новое разорение?

- От моих 12 000$ осталось меньше 4 000$.

- И вы подумали: «Неужели я снова попался»?

- Подумал и уже больше не попадался. Этот был последний раз, когда я все ставил на одну сделку.

- Чем же закончилась эта история?

- Мне удалось выстоять, и рынок, наконец, развернулся вверх. В условиях дефицита правительству, видимо, не хватило воли, чтобы остановить фьючерсный рынок.

- Что придало вам стойкости: интуиция или мужество?

- В основном это было отчаяние, хотя на графиках был такой уровень поддержки, который, похоже, должен бы устоять. В общем, я сохранил позицию. В конце года мои 700$, которые я сначала поднял выше 12 000$, а потом опустил ниже 4 000$, стоили уже 24 000$ После этого ужасного случая я уже больше никогда не втягивался в чрезмерную торговлю.

В следующем 1973 году, правительство начало снимать ценовые ограничения. В период их действия образовался обширный искусственный дефицит товаров; теперь же, с отменой ограничений, на многих товарных рынках начался мощнейший подъем. Почти всё двинулось вверх. На многих рынках цены удвоились, и я смог воспользоваться огромным кредитным рычагом низкого залогового депозита по фьючерсам. Навык следования за крупными тенденциями, приобретенный благодаря Сейкоте, окупился сполна. В 1973 году мой счет вырос с 24 000$ до 64 000$

- В то время происходило что-то совершенно новое. Я помню тогдашние рынки. Даже если цена вырастала только на 10 процентов своего итогового подъема (глядя в ретроспективе), то это казалось очень большим движением цены. Откуда вы знали, что цены могут пойти значительно дальше?

- В то время я держался правой политической ориентации, которая оправдывала инфляционное паникерство. Тезис правых о том, что злонамеренное правительство постоянно обесценивает национальную валюту, открывал прекрасные перспективы для торговли на инфляционных рынках середины 70-х.

- Правая идея для «правого» дела?

- Да. Тогдашние рынки настолько благоприятствовали торговле, что я мог бы наделать массу ошибок и все равно преуспеть.

- Играя строго на повышение?

- Конечно. Ведь всё шло вверх. При всех моих успехах я все же сделал одну ужасную ошибку. На мощном бычьем рынке соевых бобов (он поднялся с 3.25$ почти до 12$) я импульсивно снял прибыль и закрыл все позиции. Я попытался предвосхитить события, вместо того чтобы следовать за тенденцией. Эд Сейкота никогда и ничего бы не закрыл, пока тенденция сохраняется. Поэтому он был в рынке, а я — нет. Мне оставалось лишь мучительно наблюдать за тем, как рынок шел на верхних пределах двенадцать дней подряд. Мне далеко не чужд дух соперничества, и каждый день, входя в офис, я не мог отделаться от мысли, что Эд в рынке, а я — нет. Мне уже страшно было идти на работу, потому что я знал: рынок опять откроется на верхнем пределе и я не смогу войти в него.

- Можно ли сказать, что пребывание вне быстро растущего рынка столь же невыносимо, как и реальные потери?

- Да, и даже хуже. Это было настолько невыносимо, что однажды я почувствовал, что больше не выдержу, и прибег к транквилизаторам, чтобы заглушить душевную боль. Когда это не помогло, кто-то мне посоветовал: «Почему бы тебе не принять кое-что посильнее под названием торазин?»


Помню, как приняв дома этот самый торазин, я отправился на работу на метро. Двери вагона стали закрываться, когда я входил в него, и я начал падать. Сначала я не связал это с торазином. В общем, я поплелся назад домой и не вошел, а буквально ввалился в двери — до того сильно он на меня подействовал. Я отключился и на работу в тот день так и не попал. Это была низшая точка моей торговой карьеры.

- Вы так и не смогли собраться с силами и вернуться на рынок бобов?

- Нет, я боялся проиграть.

- Вы ранее сказали, что, несмотря на эту ошибку, к концу года довели свой счет до 64 000$. Что было дальше?

- Примерно в то же время мне иногда приходилось бывать на хлопковой бирже. От шума и криков трейдеров у меня повышался адреналин. Для меня это было самым притягательным местом в мире. Но, как я узнал, чтобы попасть туда, нужно было предъявить 100 000$ наличными. У меня же помимо торгового счета не было практически никаких средств, так что я не мог выполнить этого условия.

Я продолжал успешно торговать и через несколько месяцев перевалил за 100 000$. Примерно тогда же Эд Сейкота посоветовал мне сыграть на повышение рынка кофе. Я так и сделал, но разместил стоп-приказ чуть ниже текущего рынка — на тот случай, если он пойдет вниз. Рынок развернулся, и я вскоре был остановлен по этому стоп-приказу. А у Эда, который всегда следовал за более крупными тенденциями, такого приказа не было. В итоге в течение нескольких следующих дней он был заблокирован на нижнем пределе рынка.

Убыточная позиция Сейкоты ежедневно блокировалась, а я оставался вне рынка. Эта ситуация была прямо противоположна той, что сложилась во время моей сделки по соевым бобам, когда у него была выигрышная позиция, а я был вне рынка. Вопреки себе я испытывал от этого нечто вроде удовлетворения. «Что же это за место такое, где одни радуются неудачам других?» — думал я. Именно тогда я понял, что мой дух соперничества слишком силен, и решил стать трейдером на площадке Нью-йоркской хлопковой биржи.

- То есть, по-вашему, конкуренция на биржевой площадке должна быть еще острее?

- Такие ожидания у меня, возможно, и были, но они не оправдались.

- Вас не беспокоило то обстоятельство, что, став биржевым трейдером, вы ограничили свои возможности только одним рынком?

- Меня это мало беспокоило. И, как оказалось, совершенно напрасно. Меня очень привлекала мысль о торговле на площадке. Проблема заключалась в том, что, весьма поднаторев в искусстве выбора сделок, я был полным профаном в части их исполнения. Я сильно робел и стеснялся перекрикивать соседей на площадке. Кончилось тем, что я стал отдавать приказы через другого трейдера, моего приятеля. Так продолжалось несколько месяцев, и лишь потом я опомнился.


- Торгуя на площадке, вы по-прежнему действовали как позиционный трейдер?

- Да, но только из-за робости.

- Значит, вы подолгу не заключали сделок?

- Верно.

- Какие преимущества давало пребывание на площадке?

- Мне — никаких. Но я действительно многому там научился и посоветовал бы то же самое каждому, кто хочет торговать лучше. Я многие годы пользуюсь теми навыками, которые там приобрел.

- И какими же?

- На площадке у вас вырабатывается почти бессознательное чувство рынка. Формируются навыки оценки ценовых движений по интенсивности выкриков. Например, если сначала площадка была активна и рынок направленно двигался, а потом она затихла, то это нередко означает, что дальнейшее движение будет невелико. Если шум на площадке из умеренного вдруг становится очень сильным, то это чаще всего говорит о росте числа противоположных приказов, а не о готовности рынка к новому старту, как вы могли бы подумать.

- Но как вы используете такую информацию, уже не будучи на площадке? Ведь вы сказали, что приобретенный там опыт помогал вам и далее.

- Я осознал важность таких точек внутридневных графиков, как предыдущие дневные максимумы. В ключевых точках внутридневного графика я могу открывать более крупные позиции, чем способен выдержать, и если не получаю моментального эффекта, то сразу же закрываю их. Например, в критической внутридневной точке я бы открыл позицию из двадцати контрактов вместо доступных мне трех—пяти, размещая в самой непосредственной близости защитный стоп-приказ. Рынок либо рванет в нужном направлении, либо закроет меня. Иногда таким образом я брал по 300, 400 или более пунктов, рискуя лишь 10 пунктами. А все потому, что будучи на площадке, я изучил реакцию рынка на эти внутридневные точки.

В то время моя торговля чем-то напоминала сёрфинг. Я пытался попасть на гребень волны в нужный момент, а если это не получалось, то просто уходил в сторону. Я наловчился брать по несколько сотен пунктов, почти ничем не рискуя. Позднее я применял этот «сёрфинговый» метод, торгуя уже вне биржевой площадки. Тогда он срабатывал отлично, хотя в нынешних условиях вряд ли будет столь же эффективен.

- Потому что рынки стали хаотичнее?

- Верно. В те времена рынок, достигнув некоего переломного внутридневного уровня, мог легко прорвать его и уйти без оглядки. Теперь же он часто возвращается.

- Каков же выход из такого положения?

- Я думаю, секрет в уменьшении числа проводимых сделок. Наилучшие сделки — это те, на которых в вашу пользу действуют все три фактора: фундаментальный, технический и психологический. Фундаментальные показатели должны указывать на дисбаланс спроса и предложения, который способен привести к крупному движению. График должен свидетельствовать о том, что рынок движется в направлении, которое обозначено фундаментальными показателями. И, наконец, при выходе новостей рынок должен реагировать на них согласно их психологической окраске. То есть бычий рынок должен игнорировать медвежьи новости и бурно реагировать на бычьи. Если вам удастся ограничиться лишь такими сделками, то вы обязательно будете выигрывать на любом рынке и при любых условиях.

- В таком ограничительном стиле вы и стали торговать?

- Нет, потому что мне слишком нравился сам процесс игры. Я понимал, что надо заключать только оптимальные сделки, но торговля была для меня и отдушиной, и увлечением. Она заменила многое другое в моей жизни. Удовольствие от игры отодвинуло мои же критерии на второй план. Меня спасало то, что в сделку, которая отвечала всем этим критериям, я вступал с размером позиции в пять-шесть раз большим, чем в остальных сделках.

- И всю свою прибыль вы получали от тех сделок, которые отвечали этим критериям?

- Да.

- А остальные сделки были безубыточными?

- Да, остальные были безубыточными и служили развлечением.

- Но вы различали их между собой, чтобы следить за происходящим?

- Только умозрительно. В прочих сделках главным для меня было остаться «при своих». Я знал, что смогу выиграть по-крупному лишь в тех сделках, которые отвечают моим критериям. А такие всегда появляются, пусть и редко, из-за чего приходится быть куда более терпеливым.

- Почему сейчас такие сделки попадаются реже? Не потому ли, что участники рынка стали более искушенными?

- Да. Сейчас профессионалов гораздо больше, чем в моей юности. Тогда я имел преимущество перед другими уже потому, что владел теми хитростями, которым меня обучили Эд Сейкота и Амос Хостеттер. Сейчас они общеизвестны, а в торговых офисах полным-полно блестящих специалистов и компьютеров.
В те времена было так: смотришь на табло и покупаешь кукурузу, как только она поднимется выше некой ключевой точки на графике. Часом позже владелец зернового элеватора получает звонок от своего брокера и тоже может купить. На следующий день брокерская фирма рекомендует такую же сделку, еще чуть-чуть поднимая рынок. На третий день те, кто просчитался, покупают, чтобы покрыть свои короткие позиции, а затем на рынок приходят неприкаянные дантисты, до которых, наконец, дошел слух о благоприятном моменте для покупки. В то время я был среди первых покупателей, ибо входил в число немногих профессиональных трейдеров, делающих игру. Свои позиции я закрывал несколько дней спустя, распродавая их вышеназванным дилетантам.


- То, что вы говорите, касается только краткосрочных сделок. Разве вы не следовали за крупными движениями рынка?

- Я провел несколько сделок и на крупных движениях, но чаще получал прибыль за два-три дня именно на таких краткосрочных сделках.

- Когда вы снова входили в рынок?

- Дилетанты не могли сохранить своих позиций, ибо они купили слишком поздно. Поэтому, когда рынок откатывался назад, я опять входил в него. А сегодня тот момент, когда рынок прорывает ключевую точку на графике, одновременно улавливает все трейдерское сообщество.

- То есть опоздавших трейдеров сегодня уже нет?

- Увы, нет. Элеваторщик свой ход не пропустит. А дантисты — не в счет из-за ничтожной доли их участия в торговле.

- Потому что теперь они вкладывают свои деньги в инвестиционные фонды и сами больше не торгуют ?

- Верно. Но если на рынке еще и остались дилетанты, то они торгуют единичными лотами, — пустяк по сравнению с позициями управляющих фондами, которые за раз выставляют тысячу лотов. Теперь вам почти ничего не остается делать, кроме как действовать по принципу «от обратного». Сегодня и вправду задумаешься: «Раз все мои коллеги-профессионалы уже в рынке, то кто же еще станет покупать?» Раньше об этом можно было не беспокоиться, все равно еще кто-нибудь да купит — тот, кто получает сведения с опозданием или реагирует на них медленнее. Сейчас все одинаково решительны и одинаково оперативны.

- Не считаете ли вы, что сегодня рынки более склонны к ложным прорывам?

- Да, гораздо более, чем раньше.

- Значит, системы, следующие за тенденцией, обречены на посредственные результаты?

- Думаю, да. Я считаю, что их время прошло, за исключением тех случаев, когда на рынке возникает резкий дисбаланс, который способен перевесить всё остальное.


-  Другим исключением могли бы стать периоды сильной инфляции или дефляции. Иными словами, когда есть какая-то очень мощная сила, подавляющая влияние всех прочих факторов.

- Да.

- Не считаете ли вы, что за последние пять—десять лет рынки изменились благодаря тому, что сейчас на долю профессиональных управляющих капиталом приходится гораздо большая доля спекулятивной торговли по сравнению с мелкими спекулянтами, которые обычно и делают все мыслимые ошибки?

- Да, рынки изменились. Доказательство тому — случай с Ричардом Деннисом. Много лет ему сопутствовал успех, а в 1988 году он потерял более половины активов, которыми управлял. Системы, следующие за тенденцией, утратили свою эффективность. Дело в том, что к тому моменту, когда вы выявите тенденцию и откроете позицию, то же самое сделают и все остальные трейдеры. Поскольку потенциальных покупателей не остается, рынок разворачивается в другую сторону и выкидывает вас вон.

Одна из причин, по которой у нас теперь меньше хороших тенденций, состоит в том, что центральные банки не выпускают курсы валют из-под своего контроля, выступая, при необходимости, против тенденции.

- А разве раньше этого не было?

- Думаю, что нет. Если вы посмотрите на график нашей казначейской задолженности иностранным центральным банкам, то увидите, что за последние два-три года она астрономически выросла. Похоже, что центральные банки постепенно перехватывают финансирование наших торговых долгов у частных иностранных инвесторов.

- Что, по-вашему, это означает в плане биржевой торговли и как это сказалось на вашем собственном торговом стиле?

- Одно время я активно торговал валютами. Например, в годы первого президентства Рейгана, когда доллар был очень силен, я открывал позиции размером в 600 миллионов немецких марок, используя для этого и свой счет, и счет компании. По тогдашнему курсу это составляло около 300 миллионов долларов. Это был отличный стиль. Тогда я был, вероятно, одним из крупнейших валютных трейдеров мира, включая и банки.

Это очень изматывало, поскольку торговля шла круглосуточно. Я засыпал, зная, что должен просыпаться почти через каждые два часа, чтобы проверить состояние рынков. Мне приходилось настраиваться на цены открытия всех крупных торговых центров: в Австралии, Гонконге, Цюрихе и в Лондоне. Это погубило мой брак. Теперь я стараюсь избегать валютных рынков, поскольку считаю их полностью зависящими от политики центральных банков, о намерениях которых можно только догадываться.

- Активно торгуя валютами, вы вскакивали по ночам из-за того, что боялись оказаться не по ту сторону крупного движения, когда откроются рынки в США?

- Да.

- Вы всегда торговали в круглосуточном режиме или перешли на него после неоднократных попаданий в такие ловушки?

- Я стал осмотрительнее именно после таких неоднократных попаданий.

- А были ли крупные ценовые разрывы, которых можно было бы избежать, торгуй вы за рубежом?

- Были. Помню, в конце 1978 года доллар сильно зашатался, каждый день падая до новых минимумов.


В то время я сотрудничал и торговал на пару с Брюсом Ковнером. Каждый день мы часами обсуждали наши дела. Однажды мы заметили, что доллар окреп по непонятной нам причине. Развертывалось мощное ценовое движение, но мы не находили ему объяснения ни в одном из известных фактов. Поэтому мы просто спешно свернули свои длинные валютные позиции. В конце недели президент Картер огласил программу поддержки доллара. Подожди мы тогда до следующей торговой сессии в США, и от нас бы мокрого места не осталось.

Этот пример иллюстрирует один из наших принципов, которому мы неотступно следуем на практике, — крупные игроки, в том числе правительства, всегда чем-то себя выдадут. Поэтому, заметив неожиданный и необъяснимый ход рынка против нас, мы часто сначала выходили из него, а уже потом искали причину.

- Я хорошо помню то время. После заявления президента Картера валютные фьючерсные рынки были заблокированы на нижнем пределе несколько дней подряд. Судя по всему, вы закрыли позиции перед самой вершиной рынка.

- Мы очень удачно вышли из той сделки. Вообще, мне кажется, что наши власти в порядке любезности сообщают европейским центральным банкам о тех важных изменениях, которые они собираются провести в стране, и часто действия этих банков опережают объявление подобных мер в США. В результате этого подвижка цен сначала обнаруживается в Европе, даже если движущая причина находится в США. Если же инициаторами какого-либо действия выступают сами европейцы, то ценовое движение начинается тоже, естественно, в Европе. На мой взгляд, наилучшие часы торговли нередко приходятся на Европу. Будь у меня в жизни период, который я мог бы целиком посвятить биржевой игре, то я бы предпочел провести его в Европе.

- Давайте вернемся к развитию вашей торговой карьеры и проясним кое-какие детали. Чем вы занялись, решив уйти с площадки хлопковой биржи?

- Мне позвонил Амос Хостеттер, опекавший меня в фирме «Shearson». Кроме прочего, теперь он торговал и от фирмы «Commodities Corporation». Амос рекомендовал мне подумать о поступлении туда на работу в качестве трейдера.

В тот период эта фирма вознамерилась привлечь к трейдерской работе на себя светил эконометрии. В совете директоров у них были такие люди, как Пол Сэмюэлсон.


Собеседование со мной руководство решило провести на одном из своих заседаний. Первый из вопросов был таким: «Какие вы имеете публикации и в каких научных изданиях?» У меня был диплом бакалавра в области гуманитарных наук — и только. Когда я ответил, что просто торгую, все очень позабавились.

- Но разве они занимались этим делом не ради заработка на торговле?

- Они считали, что можно действительно зарабатывать на этом только при наличии степени доктора философии. И все же Амос убедил их дать мне шанс. Пожалуй, я стал у них первым трейдером без ученой степени. Для начала — это было в августе 1974 года — они выделили мне счет в 30 000$. Лет через десять я превратил их в 80 миллионов долларов. Это были довольно удачные годы.

- Вы довели до 80 миллионов исходные 30 000$, или по ходу дела они что-то добавляли на ваш счет?

- Спустя года два или три они добавили к моему счету еще 100 000$, но потом только снимали с него. Тогда фирма переживала период экспансии, бремя которой она возложила на своих трейдеров, изымая с их счетов по 30 процентов годовых.

- Значит, только для сохранения счета на прежнем уровне вам нужно было зарабатывать по 30 процентов годовых. Учитывая фактический рост вашего счета, да еще в таких невыгодных условиях, это были невероятно прибыльные годы.

- Из года в год я делал не менее 100 процентов годовых.

- А какой год был самым лучшим?

- Должно быть, это был 1979 год. Действительно, невероятный год. Я ухватил золото на подъеме, который взметнул его выше 800$:


- Вы взяли весь этот подъем?

- Нет, я то входил в рынок, то выходил из него, но, помню, захватывал крупные участки подъема — по 100$ на унцию за раз. Это было бурное время. Я покупал золото в Австралии, Гонконг поднимал его на 10$ выше, а в Лондоне оно подрастало еще на 10$. В результате при открытии Нью-йоркской биржи я мог распродавать его с прибылью в 30$ на унцию.

- Выходит, покупать золото на зарубежных рынках было намного выгоднее, чем в США?

- В то время я пользовался преимуществом своего проживания в Калифорнии: когда мои нью-йоркские коллеги еще спали, я уже вовсю торговал на гонконгской бирже. Помню, например, как, узнав из теленовостей о вторжении в Афганистан, я позвонил в Гонконг — проверить, знают там об этом или нет. Оказалось, что нет: по крайней мере, цены не изменились. И мне удалось купить 200 000 унций золота, прежде чем остальные узнали о произошедших событиях.

- Да это же 2000 контрактов! При открытии такой огромной позиции у вас не возникло проблемы с ликвидностью в Гонконге?

- Нет, мне выдали всё сполна, но, конечно, скрепя сердце. А во время моего последнего визита в Гонконг мне посоветовали воздержаться от посещения биржевой площадки золота. Некоторые до сих пор помнят этот случай.

- А они тогда знали, с кем заключают сделку?

- Да.

- Но им и в голову не пришло, что вам стало что-то известно?

- Нет. Скорее всего, они решили, что я просто сошел с ума: ведь только безумец может скупать золото тоннами. Но когда минут через пять-десять новость достигла и Гонконга, на рынке началась свалка. Я сразу получил 10$ прибыли на каждую из своих 200 000 унций.

- Даже не верится, что вы смогли так сыграть на теленовостях.

- Понимаю. Тем более что раньше я этого не делал. Это был первый, последний и единственный случай. И у меня все получилось.

- После почти вертикального взлета этот рынок золота закончился падением. Удалось ли вам вовремя выйти из него?

- Да. Я вышел еще на подъеме рынка у отметки 750$. Когда он дошел почти до 900$, мне стало плохо. Зато потом, когда он вернулся к 400$, я почувствовал себя значительно лучше.

- Что ни говори, а вышли вы очень удачно. Что подсказало вам о приближении вершины?

- В то время многие рынки были очень подвижны. Согласно одному из моих правил выходить нужно было тогда, когда волатильность и темп движения цен становились абсолютно невменяемыми. Об этом я судил, в частности, по количеству дней, когда цены останавливались на верхнем пределе. В тот период часто бывало, что рынок достигал верхнего предела несколько дней подряд. На третий день такой серии я становился очень и очень осторожным. На четвертый день я почти всегда выходил из рынка. Если же мне каким-то образом удавалось продержаться и дальше хоть с частью позиции, то вступало в силу мое обязательное правило: на пятый день предельного роста цены — выходить окончательно. То есть при такой волатильности я насильно выталкивал себя из рынка.

- Ваш переход от проигрышей к большому успеху совпал с крупной бычьей фазой развития товарных рынков начала—середины 1970-х. В какой мере этим начальным успехом вы обязаны своим трейдерским навыкам, а в какой — просто благоприятной рыночной конъюнктуре?

- Честно говоря, я думаю, что тогдашние рынки были настолько хороши, что, действуя по принципу «купил — и держи», проиграть было просто невозможно. В этом моя история ничем не отличается от многих других. Тогда на рынках делались целые состояния.

- Но многие люди не сумели их сохранить.

- Это верно. А мне очень посчастливилось. К тому времени, когда ситуация на рынках снова осложнилась, я уже стал хорошим трейдером. Я по-настоящему овладел этим ремеслом. К тому же у меня тогда было свое преимущество: я стал большим знатоком одного рынка — рынка какао. Почти два года я торговал практически только на нем, потому что получал сведения и помощь от Хельмута Веймара (основатель фирмы «Commodities Corporation»). Он был непревзойденным специалистом по какао. Он написал о нем целую книгу, настолько глубокую, что я даже не смог понять написанного на ее обложке. Вдобавок у него в этой области была масса всевозможных дружеских связей. Благодаря знаниям и информации, которые я черпал у Хельмута и его друзей, я чувствовал, что понимаю мир какао так хорошо, как никогда не понимал ни одного другого рынка. Очевидно, потом этот период чуть ли не эксклюзивной торговли какао закончился.

- Что случилось?

- Хельмут ушел из торговли какао.

- Надо полагать, что как трейдер Хельмут был далеко не так удачлив, как вы?

- Скажу лишь, что я торговал на основе информации Хельмута гораздо лучше, чем он сам.

- Если не считать проигрышей первых лет, не было ли у вас таких сделок, из-за которых вы особенно переживали?

- Ну, я никогда бы не допустил того, чтобы попасться на чем-либо, что грозило мне возможностью краха. Самый тяжелый случай произошел со мной, когда я активно торговал валютой. Мне тогда везло, и я мог позволить себе держать крупные позиции. Однажды, когда у меня была очень крупная позиция по немецкой марке, в дело вмешался Бундесбанк и решил наказать спекулянтов. Узнав об этом почти в самом начале событий, я обнаружил, что примерно за пять минут уже потерял 2.5 миллиона долларов. Поэтому я предпочел закрыть сделку, чтобы не идти на риск увеличения этих потерь до 10 миллионов. Потом я об этом сильно пожалел, когда увидел, что рынок полностью отыграл все это падение.

- И как скоро после вашего выхода?

- Примерно через полчаса.

- Вы вернулись в рынок?

- Нет. К тому моменту у меня уже не было сил.

- Оглядываясь назад, вы и теперь думаете, что правильно поступи-ли, закрыв эту сделку?

- Да. Хотя до сих пор мне становится досадно при мысли о том, что, пережди я тогда сложа руки, и всё обошлось бы без потери двух с половиной миллионов долларов.

- Какую-то часть денег, заработанных на торговле, вы инвестировали или все накапливали на своем счете?

- Я сделал массу неудачных инвестиций и потерял серьезную часть прибыли, полученной от торговли. Торгуя по-крупному, я нуждался в столь же масштабном внешнем стимуле, но не нашел ничего лучше, чем просто безумно растрачивать заработанное. Одно время я владел почти десятком домов, но в конце концов на каждом из них потерял. Причем некоторые дома я продал, даже не переночевав там ни разу. Было у меня и собственное агентство чартерных авиаперевозок, на котором я тоже много потерял. Я как-то подсчитал, что из каждого доллара, полученного от торговли, 30 процентов уходило государству, 30 процентов — на финансирование агентства и 20 процентов — на содержание недвижимости. В конце концов я решил все распродать.

- Выходит, что как трейдер вы были столь же благоразумны, сколь и наивны как инвестор?

- Да, я был невероятно наивен. Из довольно большого числа сделок с недвижимостью — в основном в Калифорнии — я потерял деньги на всех, кроме одной. По-видимому, из ныне здравствующих я единственный, кто может похвастать столь сомнительным достижением.

- Почему, на ваш взгляд, вы были так неудачливы в инвестициях?

- Потому что я действовал импульсивно. И ничего не анализировал.

- В каком-то смысле вы повторяли ошибки начального периода своей торговли: вы брались за то, в чем совершенно не разбирались, и несли потери. Неужели вас ничего не насторожило? Весьма похоже на то, что в вас возобладало саморазрушительное стремление как-то потратить все заработанное.

- Вы абсолютно правы. Я потерял, наверное, более половины того, что за-работал.

- Неужели в тот период, когда вы совершали все эти неразумные поступки, не нашлось никого, кто бы встряхнул вас и сказал: «Что ты делаешь, опомнись!»?

- Были такие, но каждый раз, когда кто-то из моих служащих делал это, я его увольнял. Одно время у меня работало человек шестьдесят или семьдесят. Вдобавок ко всем моим убыточным начинаниям я должен был платить им при-личную зарплату. Честно говоря, большая часть моих прибылей была просто-напросто выброшена на ветер.

- Но эти потери не были так же болезненны, как потери на рынке? Я спрашиваю об этом потому, что вы говорите об инвестиционных потерях как-то очень спокойно.

- Конечно, мне больно осознавать, что я оказался таким дураком, но в результате этого я научился избегать всяческих материальных привязанностей. Для меня это стало зароком на всю оставшуюся жизнь. Я понял, что мне совсем необязательно иметь по дому во всех милых уголках земли; ведь там можно остановиться в гостинице, позагорать на общественном пляже или побродить по горным тропам вместе с туристами. А если действительно захочется побаловать себя, то можно зафрахтовать самолет — собственный иметь необязательно.

- Да, это действительно разумнее. Но я имел в виду нечто другое: мне кажется, что потеряй вы столько же денег на бирже, то это было бы намного болезненнее. Можно ли сказать, что все прочие предприятия не слишком задевали ваше самолюбие?

- Да, это, несомненно, так. Я всегда чувствовал, что силен по крайней мере в одном деле. По-моему, торговля и есть то, что мне действительно удается. Если бы не торговля, то мне, наверное, оставалось бы пойти лишь в чистильщики обуви.

- Не считаете ли вы, что великие трейдеры обладают врожденным даром?

- На мой взгляд, для того чтобы попасть в верхний эшелон удачливых трейдеров, нужно иметь природный дар, талант. Как и для того, например, чтобы стать великим скрипачом. Но стать грамотным трейдером и зарабатывать деньги способен каждый — этому можно научиться.

- Имея за плечами весь свой торговый опыт — от поражения до исключительного успеха, — что бы в первую очередь вы посоветовали начинающему трейдеру или трейдеру-неудачнику?

Во-первых, я бы посоветовал на любую отдельную торговую идею ставить менее 5 процентов капитала. Тогда можно ошибаться больше двадцати раз и на полное разорения уйдет много времени. Подчеркиваю, что 5 процентов отводятся на одну идею. Если вы открываете длинные позиции на двух разных, но взаимосвязанных зерновых рынках, то это все равно одна торговая идея.

Во-вторых, я бы посоветовал непременно использовать стоп-приказы. Я имею в виду их фактическое размещение, что принуждает к закрытию позиции в конкретной точке рынка.

- Вы всегда задаетесь уровнем, на котором выйдете из сделки еще до вступления в нее?

- Да, я всегда так делаю. Иначе нельзя.

- Мне кажется, что в вашем случае вы не можете так просто разместить стоп-приказ, поскольку ваши приказы слишком велики.

- Верно. Но он может храниться у моего брокера.

- Когда вы отдаете приказ об открытии позиции, сопровождается ли он приказом по выходу из нее?

- Да. Другое дело, когда позиция перестает вам нравиться сразу же после ее открытия. Тогда нужно безо всякого смущения изменить свое решение и не медля закрыть такую позицию.

- То есть если вы открыли позицию, в которой уже через пять минут разочаровались, то вам и в голову не придет беспокоиться о том, что сразу закрывать позицию неприлично и что брокер может подумать, что вы сошли с ума.

- Совершенно верно. Если вы засомневались в позиции и не знаете, как поступить, то просто ликвидируйте ее. Вернуться никогда не поздно. Как говорят преферансисты: «Не уверен — не вистуй». Лучше хорошенько выспаться. Я неоднократно поступал таким образом, и наутро все прояснялось.

- А случалось ли вам возвращаться в сделку сразу же после выхода из нее?

- Да. И нередко прямо на следующий день. Пока держишь позицию, мысли путаются. А когда закроешь ее, в голове все снова проясняется.

- Что бы еще вы посоветовали новичку?

- Пожалуй, самое важное правило — сохранять прибыльные позиции и пресекать убыточные. Причем важно и то и другое. Не сохранив прибыльных позиций, не сможешь рассчитаться за убыточные.

Кроме того, нужно следовать за собственной «путеводной звездой». У меня очень много знакомых из числа одаренных трейдеров, поэтому мне часто приходится напоминать себе о том, что попытайся я торговать в их стиле или по их схемам, то я неизбежно проиграю. У каждого трейдера есть свои сильные и слабые стороны. Одни умело сохраняют прибыльные позиции, но могут передерживать убыточные. Другие могут чуть поспешить с закрытием прибыльных позиций, но зато быстро фиксируют свои потери. Пока трейдер торгует в собственном стиле, он пожинает лишь собственные победы и поражения. Если же он пытается перенять чужой стиль, то в конечном итоге часто получает худшее с обеих сторон. У меня так бывало много раз.

- И все из-за того, что в чужой сделке чувствуешь себя менее уверенным, чем в своей?

- Вот именно. Ведь в итоге именно вам нужно быть достаточно уверенным, чтобы сохранить позицию и пойти на риск. Если все сведется к тому, чтобы начать сделку, ибо так же поступил Брюс, то у вас наверняка не хватит воли, чтобы твердо держаться этой сделки до конца. Поэтому лучше всего вообще не начинать ее.

- Вы по-прежнему обсуждаете рынки с другими трейдерами?

- Не часто. Оглядываясь назад, могу сказать, что чаще всего это влетало мне в копеечку. Говоря с другими трейдерами, я стараюсь не забывать о том, что должен слушать прежде всего самого себя. Я воспринимаю информацию других трейдеров, пытаясь в то же время избежать чрезмерного влияния их оценок.

- Предполагаю, что речь идет об очень талантливых трейдерах. Но даже это не меняет дела. Значит, если идея вам не принадлежит, то она ухудшает ваши результаты?

- Верно. Нужно помнить, что окружающий мир весьма искушен, и все время задаваться вопросом: «Сколько людей все еще действуют согласно с данной идеей»? Нужно учитывать, что рынок уже мог отработать эту идею.

- Но как это можно определить?

- Используя те или иные разновидности классического индикатора темпа и наблюдая за настроем рынка. Например, я учитываю, сколько дней подряд рынок шел вверх или вниз, а также показания психологических индикаторов.

- Не приведете ли какой-то яркий пример того, как настрой рынка подсказал вам решение о сделке?

- Самый яркий пример, пожалуй, связан с подъемом на рынке соевых бобов в конце 1970-х. Тогда бобы были в большом дефиците. Одним из факторов, толкавших рынок вверх, были еженедельные правительственные отчеты, которые свидетельствовали о значительных экспортных поставках и продажах. У меня былая крупная длинная позиция по соевым бобам, когда мне позвонил кто-то из «Commodities Corporation», чтобы сообщить последние данные по экспорту. «У меня для вас две новости — хорошая и плохая», — сказал он. «Начните с хорошей», — попросил я. «Цифры экспортных поставок просто фантастические, и это хорошо. А плохо то, что ваша позиция меньше предельной (максимально допустимый размер спекулятивной позиции)». В «Commodities Corporation» ожидали, что все три следующих дня рынок будет идти на верхних пределах.

Я, разумеется, завелся, коря себя за то, что не отрыл большей позиции. На следующее утро я отдал приказ докупить несколько контрактов при открытии рынка на тот случай, если мне вдруг повезет и он еще поработает перед блокировкой на верхнем пределе. И уселся у экрана в предвкушении веселья. Как и ожидалось, рынок открылся на верхнем пределе. Вскоре после этого я заметил на экране массу мелких движений, свидетельствующих о торговле на верхнем пределе. Затем, когда цены уже немного опустились с этого уровня, мне позвонил брокер и сообщил о выполнении моего приказа. Рынок пошел вниз. «По их расчетам, — размышлял я, — соевые бобы должны были идти на верхних пределах три дня подряд, а они не удержались там в первое же утро». Я тут же позвонил брокеру и яростно прокричал: «Продавай, продавай и продавай!»

- Вы полностью закрыли позицию?

- Более того. Я так разволновался, что потерял счет своим продажам. Из-за этой оплошности у меня в итоге образовалась серьезная короткая позиция по бобам, которую я сам потом и выкупил на 40—50 центов дешевле. Это был единственный случай, когда я заработал кучу денег на своей же ошибке.

Мне вспоминается похожий случай. Дело было на бычьем рынке хлопка, когда цены достигли почти 1$ за фунт. К моменту публикации недельной экспортной сводки, извещавшей о поставке в Китай полумиллиона тюков хлопка, у меня была длинная позиция. Столь бычьих экспортных данных по хлопку я никогда еще не видывал. Но на следующий день рынок открылся не на верхнем пределе, а лишь пунктов на 150 выше, а потом и вовсе начал отыгрывать вниз. Оказалось, что это был самый пик его подъема.

Другой интересный случай произошел в период сильной инфляции, когда все товарные рынки нога в ногу шагали вверх. Однажды, когда торговля шла особенно энергично, почти все рынки поднялись до верхних пределов. В этот же день хлопок открылся на верхнем пределе, съехал вниз и лишь чуть-чуть приподнялся при закрытии. Это оказалось его вершиной. Все остальные рынки оставались запертыми на верхних пределах, а хлопок так и не смог оправиться.

- Не вытекает ли отсюда такое правило: если вы считаете, что общий подъем рынков происходит под влиянием какого-то общего фактора, то нужно сыграть на понижение того рынка, который отстает от других, как только он начнет клониться вниз?

- Безусловно, нужно играть на понижение, когда какой-то рынок ведет себя гораздо хуже всех остальных. Если новости хороши, а рынок не может подняться, то его наверняка нужно продавать.

- Какие заблуждения приводят к неудачам в торговле?

- На мой взгляд, к финансовому краху чаще всего ведет необоснованная вера в помощь экспертов. В этом не было бы ничего плохого, знай вы подходящего эксперта. Например, если вы — парикмахер Пола Тюдора Джонса и, выполняя свою работу, слышите его разговоры о торговле, то к ним не плохо бы и прислушаться. Обычно же так называемые «эксперты» сами не являются трейдерами. Наш средний брокер не смог бы стать трейдером и за миллион лет. Слушая таких брокеров, люди теряют денег больше, чем из-за всего прочего. Торговля требует значительного личного участия. Нужно самостоятельно вести свой домашний анализ, что я всем и советую.

- Есть ли другие заблуждения?

- Да. Это нелепые домыслы о сговоре на рынках. Я знаком со многими выдающимися трейдерами мирового уровня и могу заверить, что почти все время рынок сильнее кого бы то ни было и рано или поздно он идет туда, куда ему надо. Бывают исключения, но они недолговечны.

- Вы сказали, что своим успехом во многом обязаны Эду и Амосу, которые обучили вас принципам торговли. А у вас есть свои ученики?

- Да. В этом смысле моим высшим достижением является Брюс Ковнер. Он стал лучшим из трейдеров, с которыми мне доводилось работать, и моим близким другом.

- В какой пропорции вы относите его достижения к своему наставничеству и к его собственному таланту?

- Когда я познакомился с Брюсом, он писал книги и преподавал, а в свободное время немного играл на бирже. Меня поразила широта рыночных знаний, которые он при этом приобрел. Помню, при нашей первой беседе я попытался произвести на него впечатление сложными теоретическими рассуждениями. И что же? Я, профессиональный трейдер, занимавшийся тогда торговлей и анализом рынков по пятнадцать часов в сутки, не сумел выдать хоть что-нибудь, в чем он не разобрался бы. Я сразу распознал его талант.

- Это касается его интеллекта. А было ли в нем нечто такое, что выдавало задатки хорошего трейдера?

Да, его объективность. Хороший трейдер не может быть зашоренным. Если вам встретится тот, кто действительно способен воспринимать все, как оно есть, то знайте — перед вами человек с задатками хорошего трейдера. Я сразу заметил это в Брюсе. С самого момента нашего знакомства я понял, что он станет выдающимся трейдером.

Я стремился передать Брюсу то главное, что сам почерпнул у Эда и Амоса, а также кое-какие приемы, выработанные мной лично. Свои лучшие сделки я провел в годы нашего с Брюсом сотрудничества, мы добивались просто феноменальных результатов. Были такие годы, когда я делал по 300, а он — по 1000 процентов годовых. Брюс — очень одаренный человек.

- А вы не чувствуете, что переутомились как трейдер?

- Безусловно. Где-то в 1983 году моя торговля стала ослабевать. Я понял, что мне нужно, как говорится, перезарядить батарейки.

- Какую роль в торговле играет интуиция?
 
- Очень важную. Я не знаю ни одного крупного профессионального трейдера, который не обладал бы ей. Кроме интуиции для успеха в торговле нужна смелость: смелость начать игру, смелость проиграть, смелость выиграть и смелость продолжить игру, когда становится туго.

...

- Кем вы себя видите лет через десять—двадцать — по-прежнему трейдером?

- Да. От такого удовольствия трудно отказаться. За большими деньгами я не гонюсь. Не исключаю, что все кончится тем, что я снова потеряю их на недвижимости.

- Значит, вы испытываете прежнее удовольствие от торговли, если занимаетесь ей по тринадцать часов в сутки?

- Нет. Поглотив вашу жизнь без остатка, торговля доставляет мучительные ощущения. Но если ваша жизнь сбалансирована, то торговля будет вам в радость. Все успешные трейдеры, которые продержались в этом бизнесе так же долго, как я, рано или поздно приходили к тому же. Их жизнь сбалансирована, они находят удовольствия и вне рынка. Если у вас не будет каких-то других интересов, то вы просто не выдержите. В итоге вы либо заторгуетесь, либо вконец испереживаетесь из-за временных неудач.

- Как вы поступаете, попав в полосу неудач?

В прошлом я иногда пытался сопротивляться, торгуя крупнее, чем до начала неудач, но обычно это не помогало. Потом я начал очень быстро сокращать торговлю вплоть до полной ее остановки, если становилось совсем плохо. Но обычно до такой крайности не доходило.

- А вам удавалось вырываться из полосы неудач?

- Иногда удавалось, но в большинстве случаев для меня было бы гораздо лучше просто остановиться. Мне нелегко заставить себя пойти на это, ибо от природы у меня бойцовский характер. Стандартная схема была такой: проигрываю, бьюсь изо всех сил, опять проигрываю, затем частично, а иногда и полностью свертываю позиции до тех пор, пока не попаду в выигрышную колею.

- На какое время вы останавливались?

- Обычно недели на три-четыре.

- Вы попадали в полосу неудач из-за того, что нарушалась ваша синхронизация с рынком, или это лучше описать как-то иначе?

- Я думаю, все дело в том, что одна неудача порождает другую. Когда вы начинаете проигрывать, это затрагивает негативные элементы вашей психики, что ведет к пессимизму.

- Известно очень мало трейдеров, которые столь же удачливы, как вы. Что, на ваш взгляд, отличает вас от остальных?

- Я очень восприимчив к новому. Я с готовностью воспользуюсь информацией, которую трудно принять в эмоциональном плане, если, конечно, считаю ее истинной. Например, бывало так, что другие делали деньги гораздо быстрее меня, но в итоге теряли все, потому что, начав проигрывать, не могли остановиться. Я же, оказавшись в серьезной полосе неудач, всегда находил в себе силы, чтобы сказать: «Я просто не способен торговать дальше». Когда рынок идет вопреки моим ожиданиям, у меня всегда хватает воли признаться: «Я надеялся хорошо заработать на этой позиции, но ничего не получается, поэтому я выхожу».

- Ведете ли вы ежедневный учет своего баланса? Строите ли его график?

- Я много занимался этим в прошлом.

- Насколько это полезно? Стоит ли трейдерам строить графики своего баланса?

- Думаю, да. Если тенденция вашего баланса направлена вниз, то это говорит о том, что нужно остановиться и заново оценить положение. Когда вы видите, что теряете деньги гораздо быстрее, чем зарабатываете их, это должно вас насторожить.

- Вы торгуете акциями иначе, чем фьючерсами?

- Тут я более терпелив.

- Процесс отбора также чем-то отличается?

- Нет. Я ищу подтверждения на графиках, в фундаментальных показателях и в поведении рынка. На мой взгляд, таким путем можно торговать чем угодно.

- Вы предпочитаете какие-то определенные типы акций?

- Я не торгую акциями, по которым рассчитывается индекс Доу. Предпочитаю мелкие акции, потому что в торговле ими не доминируют крупные трейдеры-профессионалы, пожирающие друг друга подобно акулам. Основной принцип таков: лучше торговать австралийским долларом, чем немецкой маркой, а равно, акциями мелких компаний внебиржевого рынка, чем солидными акциями Доу.

- Какие фундаментальные показатели вы отслеживаете применительно к рынку акций?

- Предпочитаю использовать то, что публикуется в «Investor's Daily: показатель дохода на акцию (EPS). Я учитываю EPS в комбинации с собственной оценкой долевого потенциала компании на рынке. Если компания уже исчерпала свою нишу, то высокий EPS уже не столь важен. Но по тем акциям, у которых EPS растет и где все еще остается недоеденной большая часть рыночного пирога, ситуация гораздо привлекательнее.

Кроме того, я интересуюсь коэффициентом цена/доход (Р/Е) в привязке к EPS. Другими словами, когда мне нужно найти компанию с устойчивой тенденцией роста доходности, я также учитываю, сколько рынок за это платит.


- То есть вас привлекает высокий EPS при низком Р/Е.

- Да. Это наилучшее сочетание. Уверен, что с помощью компьютера можно скомбинировать оба этих показателя и прийти к очень хорошей торговой системе.

- А как насчет относительной силы (мера ценовой динамики данной акции по отношению ко всем другим акциям), которая является еще одним ключевым индикатором из «Investor's Daily»?

- Думаю, она мало что дает. Индикатор относительной силы отражает поведение акции в прошлом. Зачастую к тому времени, когда акция выходит на высокие показатели относительной силы, ее потенциал оказывается уже исчерпанным.

- Чем еще вы интересуетесь при выборе акций?

- Состоянием базовой отрасли ее эмитента. Например, сейчас, в мае 1988 года, я рассчитываю на рост танкерных тарифов и, соответственно, на подъем отрасли морских перевозок.

- На каком основании?

- На основании соотношения между спросом и предложением. Танкерные тарифы похожи на товарные цены: они изменяются согласно классической циклической модели. Если цены растут, то все крупно зарабатывают и начинают строить много кораблей, что приводит к падению цен. В итоге корабли идут на слом и цены снова растут. В течение многих последних лет тарифы были очень низкими и ежегодно масса танкеров шла на слом. Поэтому впереди у нас та часть цикла, где цены вновь поднимаются.

- Труднее ли становится торговать с увеличением счета?

- Да, потому что это вынуждает вас ограничиваться соперничеством на все меньшем количестве рынков, где заправляют другие крупные профессионалы.

- Много ли общего в поведении различных рынков? Например, можете ли вы торговать облигациями так же, как кукурузой?

- Уверен, что если вы умеете торговать на одном рынке, то сумеете и на всех остальных. В основе лежат одни и те же принципы. Торговля — это эмоции, отправления массовой психологии, алчность и страх, что везде одинаково.

Джеффри Нейманн (миллионы на копеечных акциях).

- Тогда как же вы решали, какие акции покупать и когда их следует покупать?

- Я начал наугад просматривать графики и нашел одну акцию, которая торговалась от семи до восьми центов и не двигалась в течение года.
 
- Вас привлекали копеечные акции, потому что они были дешевыми?

- Потому что они были дешевыми, и, когда они двигались в цене, они имели значительное процентное смещение. Когда я делал обзор самых прибыльных акций в любой из дней, то это всегда были копеечные акции.
 
- Сколько денег было на вашем торговом счете?

- В начале осени я попал в сильный град, когда ехал, и получил чек на 2500$ от страховой компании. Я использовал эти деньги, чтобы открыть свой торговый счет. Одна из лучших вещей, которые я сделал, – это установить цель по прибыли. Я увидел, что, если бы я мог зарабатывать 3% в день, я мог бы увеличить свой счет до миллиона долларов менее чем за год.
 
- Это звучит невероятно наивно.

- Да, так наивно. Совершено согласен. Я не знаю, повезло ли мне выбрать брокера, который в принятых ордерах стал использовать десятичную дробь на центы. Я начал торговать вскоре после перехода с восьмых и шестнадцатых частей на десятичные дроби. Мой брокер поставил два десятичных знака после запятой. Однако большинство брокеров в то время дошли только до центов, поэтому мои первые акции так и не сдвинулись с места; он застряли между семью и восемью центами.
 
- Вы имеете в виду, что было предложение по семь центов, а просили восемь центов?

- Да, это было нечто вроде предложения 1 миллиона акций по семь центов и 1.5 миллиона акций по восемь центов.
 
- То есть они не принимали промежуточных ордеров?

- Мой брокер принимал. Мне разрешили разместить ордер по цене на 7.01 цента. Так что мой ордер мог исполниться всякий раз, когда кто-нибудь совершал продажу. Таким образом, я смог влезть вне очереди. Когда меня заполняли, я выставлял свои акции на продажу по цене 7.99, и мой ордер исполнялся всякий раз, когда кто-нибудь совершал покупку. Я был почти маркет-мейкером. Так что, хотя мои акции никогда не двигались – они застряли между семью и восемью центами, – я зарабатывал около 13% после вычета комиссии по каждой сделке.
 
- Устанавливали ли вы какой-либо стоп в своей сделке?

- Я никогда не устанавливал стопов, но, если когда-либо происходил сдвиг на большом объеме ниже моей точки входа, скажем, в семь центов, в этом случае я мог выйти. Таким образом, мой убыток составлял всего 0.01 цента.
 
- То есть на примере этой сделки всегда ли вы выходили по цене семь центов?

- Да, если она торговалась по этой цене на значительном объеме.
 
- Итак, даже несмотря на то, что вы были новичком, который мало разбирался в трейдинге, вы поступали умно: вы совершали очень асимметричные сделки.

- С первой сделки я подумал: «Я мог бы зарабатывать этим на жизнь». Я начал зарабатывать сотни долларов в день, и, прежде чем я это понял, я зарабатывал тысячи долларов в день, делая то же самое. Я записывал уровни баланса счета, которые мне нужно было достигать каждый последующий торговый день, чтобы выйти на миллион долларов. В некоторые дни, когда мои дела шли очень хорошо, я мог вычеркивать пять дней за раз. В какой-то момент, помню, как я подумал: «Мне осталось всего 100 дней, чтобы достичь 1 миллиона долларов». Естественно, мне еще нужно было заработать более 900 000 $, но моя цель казалась достижимой.
 
- Сколько времени вам понадобилось, чтобы заработать миллион долларов?

- Точно не помню, но не больше года. Я заработал более 1 миллиона долларов до того, как вообще понял, что такое трейдинг. В тот момент я только что отключил эту систему. Мне было 23 года, и я заработал миллион долларов. Я думал, что уйду на пенсию. Я жил очень скромно, у меня практически не было расходов. Я ел лапшу Ramen. Вся моя поездка в Европу летом ранее обошлась мне всего в 1500 $, включая перелет. Процентные ставки в то время составляли около 6% – это означало, что на 1 миллионе долларов я мог зарабатывать 60 000 $ в год. Этого мне было более чем достаточно, чтобы жить после уплаты налогов.
 
- То есть вы планировали уйти на пенсию, когда наберете миллион долларов?

- По сути, в тот момент я думал, что буду всё время путешествовать.
 
- В то время, когда вы зарабатывали свой первый миллион, смотрели ли вы вообще на графики, или же графики не имели отношения к тому, что вы делали?

- Я просто использовал графики, чтобы найти акции, которые не двигались. Акции, которые долгое время оставались в одном и том же диапазоне спроса и предложения. Таким образом, я мог продолжать постоянно совершать одну и ту же сделку.
 
- Был ли этот маркет-мейкерский тип торговли единственной сделкой, которую вы совершали?

- Да, кроме одного раза, когда я отошел от своего принципа. Я купил акцию, цена которой выросла с 20 центов до 2$ за несколько недель. Я начал верить, что я биржевой трейдер. У акции была действительно крутая история. Это была компания по слежению за животными, и, думаю, это было время, когда произошла вспышка свиного гриппа. Это был первый раз, когда я попался на рыночный контекст. После того как купил, акция стало резко падать.
 
- Через какое время после покупки этой акции она начала падать?

- Почти мгновенно. Буквально за считанные минуты акция упала с 2$ до 1$. Я помню, как покрылся холодным потом и подумал: «У меня была такая хорошая стратегия, и я однажды отклонился от нее и слил деньги». Я подождал и вышел на коррекции, но всё равно потерял около 30% своего счета на той единственной сделке.
 
- Как долго вы удерживал ее, прежде чем продали?

- Я продал ее в тот же день.
 
- Вернулись ли вы к своим маркет-мейкерским сделкам?

- Да, это всё, что я делал.
 
- Всегда ли вы размещали ордер на покупку на 0.01 цента выше округленной ставки в центах?

- Я начинал с этого, но затем другие люди начали улавливать эту идею и делать то же самое, и мне приходилось повышать свою цену покупки и опускать свою цену продажи до уровней, на которых мой ордер мог бы исполниться.
 
- Когда закончилась эта игра?

- Она закончилось примерно через год после того, как я начал. Спред между ценой спроса и предложения был настолько сжат, что в результате я продавал акции всего на несколько сотых цента выше, чем покупал.
 
- Что вы стали делать после этого?

- Я разработал свою программу для создания тикерной ленты в нижней части экрана, которая показывала только те акции, которые мне были интересны. Я наблюдал за акциями, по которым были размещены ордера большого размера, и я мог отслеживать те из них, на которых делаются большие деньги. Я хотел быть только в тех акциях, где я видел накопление со стороны более крупных организаций.
 
- Как вы решали, когда следует покупать акции?

- Я начал использовать технический анализ.
 
- Где вы обучились техническому анализу?

- Я просто много времени смотрел на графики. На тот момент я еще не читал об этом книг. Я смотрел на графики, которые совершили большие движения. Почему акции стартовали с определенной точки? Был ли предварительно шип на объемах? Я придумал самый простой анализ с помощью трендовых линий, который я использую до сих пор.
 
- Что это за анализ?

- Я ищу устойчивый нисходящий тренд и провожу линию, соединяющую шипы.
 
- Чем эта линия отличается от обычной трендовой линии?

- Многие советы по пробою трендовых линий, которые я слышал, говорят о пробое вверх горизонтальной линии боковой консолидации. Я почувствовал, что использование моей трендовой линии позволяло мне раньше входить в рынок и быть впереди на старте.


Я хотел быть тем парнем, который покупал акции прямо тогда, когда они пробивают вверх линию нисходящего тренда. Зачастую, когда цены сжимались на линии нисходящего тренда, тут предлагались бо́льшие суммы. Скажем, было выставлено на продажу 100 000 акций по цене 0.31$. Я бы попытался быть тем парнем, который бы купил последние 10 000 акций.
 
- Что, если бы не было продолжения?

- Моя сделка пошла бы в минус. Акция должна двигаться вот так [он щелкает пальцами]. Обычно вы сразу понимаете, правильная ли эта сделка.
 
- То есть если сделка сразу не пошла в нужное направление, вы выходите.

- Да, и выхожу очень быстро. Если бы я купил акцию по 30.1$, а она упала до 30$, я бы продал по предложенной цене и вышел.
 
- Где бы вы вышли, если бы акции продолжили расти?

- Тогда я продал бы половину своей позиции сразу же на первом импульсе, который сейчас бы являлся тем местом, где бы я начинал покупать больше, а затем, если она консолидируется и поднимется, я бы продал вторую половину.
 
- Какой таймфрейм вы использовали для построения трендовой линии?

- В то время мне нравились месячные линии тренда, потому что я хотел входить и выходить в один и тот же день. Я считаю, что пробой месячной трендовой линии означает, что потенциальное движение может длиться от шести до восьми часов. До последнего времени я не научился искать пробоев долгосрочных трендовых линий, потому что они приводят к гораздо большим движениям.
 
- На что вы обращаете внимание сейчас?

- Я ищу пробои годовых и пятилетних трендовых линий, чтобы накапливать более значительные позиции и торговать на гораздо больших движениях.
 
- Когда вы перешли от торговли на краткосрочных ценовых колебаниях к более долгосрочной торговле?

- Впервые я начал торговать так, как сейчас, когда последовал рекомендации, опубликованной в чате великим исследователем по имени Сонгв. Он опубликовал новостную статью о том, что будет внесен законопроект об увеличении количества этанола в бензиновой смеси с 1% до 5%. Я помню, как люди в чате сразу же ответили, что нет ничего страшного в том, что процентное содержание бензина понизится с 99% до 95%. Сонгв немедленно перефразировал историю, подчеркнув, что для этанола это увеличение на 400%. Это меня осенило. Я понял, что это большая возможность. Мы знали, что этот законопроект будет принят, поэтому я затарился акциями компаний-производителей этанола.
 
- Разве эти акции еще не отреагировали на эту новость?

- Этот пост был опубликован за две недели до внесения законопроекта в Конгресс в местной газете Канзас-Сити. Эта новость еще не была распространена в национальных СМИ. Просто Сонгв был таким великим исследователем, что нашел эту историю. В конце концов, эту новость начали подхватывать основные средства массовой информации. По мере того как она распространялась всё больше, вы могли видеть волны роста цен.
 
- Вы впервые удерживали позицию в течение довольно длительного времени?

- Да.
 
- Как долго вы удерживали акции этаноловых компаний?

- Я удержал их в течение всего их роста и продал в тот день, когда законопроект поступил в Конгресс. Три из купленных мною акций этаноловых компаний выросли более чем на 1000% за 10 торговых дней. Полагаю, что за эти две недели я заработал на одной этой комбинированной сделке больше, чем на всех сделках до этого момента. Это был первый раз, когда я увидел силу движения сектора с твердым катализатором и четко установленной датой. Я понял, что это были такие виды сделок, которые можно осуществлять с большой уверенностью и достичь крупных приростов своего счета.
 
Таким образом, эти акции достигли пика, когда законопроект был передан в Конгресс. Удивительно, насколько катализаторы завершают свое действие в те самые секунды, которые публика считает началом.
 
- Изменила ли эта сделка ваш способ торговли?

- Да. Мне впервые понравилась данная концепция секторальной торговли. До этого времени я торговал этими разовыми акциями, не понимая, почему я покупал их, кроме как по причине некоторых зигзагообразных загадочных движений на графике. Я видел этот кристально чистый катализатор и вызванное им ценовое движение. Это изменило мою карьеру. Именно так я торгую сейчас на всем. Мне нравится покупать целый сектор акций одновременно. Когда я попадаю в сектор, я применяю тактику широкого охвата. Я покупаю всё, что есть в поле зрения – все акции и все связанные акции. Вначале я открываю позиции на покупку более мелкого размера, а затем начинаю интенсивно исследовать данную идею. Я читаю сведения по всем компаниям. Как только я становлюсь убежденным в данной сделке, я начинаю добавляться к своим позициям, увеличивая их размер в сотни или даже тысячи раз. Изначально у меня может быть позиция размером всего в тысячу долларов по акциям, и я наблюдаю за ней. Однако, как только я влюблюсь в эту идею, я ставлю на нее миллионы.
 
- Вы всё еще участвуете в этом чате?

- Нет, я оставил его лет пять назад.
 
- Почему?

- Мне больше не нравятся идеи чужих людей. Я не хочу, чтобы мои идеи фильтровались сквозь чужую линзу. А также потому, что комната чата – это водоохладитель для трейдера.
 
- Помимо поиска катализатора и фокусировки внимания на отраслевых сделках, как еще изменился ваш торговый подход по сравнению с предыдущими годами?

- На настоящее время я не просто сижу здесь и смотрю на компанию. Я посещу эту компанию. Если они производят продукт потребления, я куплю его и посмотрю, понравится ли он мне. Если мне не нравится этот продукт, я не буду торговать акциями этой компании.
 
- Можете ли вы привести мне пример?

- Несколько лет назад начали распространяться новости о 3D-печати, поэтому потратил 10 000 $ и купил четыре 3D-принтера. Я выучил САПР, чтобы распечатать то, что мне нужно. И распечатал колышки для спроектированного мной домика для черепах.
 
Я хотел знать, какой 3D-принтер является лучшим и почему. Я не только слушал звонки акционеров, но и посещал конференции по 3D-печати. Приобретение достаточных знаний о 3D-печати, чтобы понять, чем занимаются эти компании, и наличие у себя дома 3D-принтеров помогли мне открыть позицию по этим акциям до того, как они взлетят. Я превращаюсь в эксперта в каждом из секторов, в которые инвестирую.
 
- После того как вы решите, что вам нравится тот или иной сектор, как вы решаете, где следует открывать позицию?

- В случае с 3D-печатью акции уже начали двигаться вверх, поэтому пробоев линии нисходящего тренда, которые бы я мог использовать в качестве сигналов для входа, не было.
 
- Что вы делали после этого?

- Мне пришлось использовать 30-дневную линию нисходящего тренда или 30-дневную линию горизонтальной консолидации.
 
- Итак, вы говорите о пробоях краткосрочных консолидаций.

- Именно.
 
- Как вы решаете, где закрывать свою позицию?

- Всё зависит от ситуации. В зависимости от значимости катализатора и силы сектора. У меня нет заранее установленных формул или правил, по которым я выхожу из рынка. Например, я не выхожу, когда у меня больше 10% или что-то в этом роде.
 
- На примере 3D-принтеров как вы решили, где следует выходить из этих акций?

- Акции лидера в этой области, компании “3D Systems”, всего за год выросли с 10$ почти до 100$:


Я больше не был одним из немногих парней на собраниях ее акционеров. В чатах и на “CNBC” появилось масса разговоров об акциях 3D-печати. Как только об этом начинают говорить все, у меня больше нет преимущества. Если к этому моменту я еще не закрыл позицию, я начинаю искать, где бы закрыть ее.
 
- Ждали ли вы момента, когда рынок упадет, или просто вышли?

- По аналогии с линией нисходящего тренда, которую я рисую, чтобы помочь себе решить, где входить в акции, я рисую и линию восходящего тренда, чтобы помочь себе выйти. Когда акции лидеров сектора пробили линии восходящего тренда, даже несмотря на то, что некоторые из более мелких акций еще удерживались, я начал отказываться от всех них.
 
Еще одна вещь, о которой я должен упомянуть, – это то, что опыт 3D-печати привел меня к сделке, которая оказалось моей самой прибыльной за всю историю. Я нашел компанию по 3D-печати, которая занималась биопечатью. Компания “Organovo” брала у человека клетки, выращивала их в огромном количестве и помещала в 3D-принтер в целях придания им различных форм. Когда клетки помещаются в разные трехмерные формы, они реагируют иначе, чем когда они находятся в двухмерной плоскости. Цель состояла в том, чтобы с помощью этой техники определять, какие препараты лучше всего подходят конкретному человеку. Я начал покупать компанию, как только узнал о ней, то есть примерно через два месяца после того, как она была зарегистрирована на внебиржевом рынке. В то время ее рыночная капитализация составляла примерно 40 миллионов $. Поскольку я зарабатывал деньги на растущем рынке акций для 3D-печати, то по мере роста моей убежденности я буквально ежедневно покупал всё больше акций компании “Organovo”.


Я сравниваю трейдинг с головоломкой, требующей решения. Количество деталей в пазле росло – росли акции других компаний для 3D-печати, что было для меня большой частью головоломки, и объем продаж акций так же рос. Я встретился с генеральным директором этой компании, который также был ее основателем, и увидел его искренний энтузиазм по поводу компании. Я встретился с первоначальным инвестором-меценатом. Я увидел их 3D-биопринтер в действии. Затем они зарегистрировали свои акции на бирже NASDAQ и одновременно осуществили их эмиссию, что снизило цену акций примерно на 30%. Но с моей точки зрения, регистрация акций на бирже предоставила максимальную возможность для покупки, и я поставил на нее все свои деньги. На пике развития событий я, вероятно, удерживал 3% или 4% акций компании. В то время акции “Organovo” стоили всего 3.50$, а через год их цена выросла до 12$, и именно здесь я закрыл большую часть своей позиции. В том году я заработал 10 миллионов долларов.
 
- Что случилось с акциями “Organovo” после того, как вы вышли?

- Они поднялись еще немного выше, после чего начали падать. Сейчас их цена вернулась примерно к 1 $.
 
- Итак, после массивного ралли акции полностью стали падать. Верно ли это для всего сектора 3D-печати в целом?

- Да, акции обвалились. В конечном итоге все они также снова стали падать.
 
- Какие еще сделки вам запомнились больше всего?

- Многих акций, ко которым я совершил свои лучшие сделки, больше не существует.
 
- Например?

- Однажды, в 2009 году, я заметил, что компания “Spongetech”, акции которой стоили один цент, продала 200 миллионов акций за один день. Я проверил документы по инсайдерской торговле и обнаружил, что инсайдеры недавно купили 750 миллионов акций по цене 7/10 цента – сумма, равная половине всех выпущенных акций! Я посмотрел, чем занимается эта компания, и обнаружил, что она производит губку со встроенным мылом. Я подумал про себя: «Да, это в некоторой степени интересно». Я заказал этот продукт, попробовал его, и он мне действительно понравился. Однако самой важной для меня была информация, показывающая, что инсайдеры купили половину выпущенных акций. Итак, я купил около шести или семи миллионов акций.
 
- Где вы примерно вошли в рынок?

- Я вошел примерно по цене 1-2 цента. Затем компания развернула масштабную рекламную кампанию. Она спонсировала программу HBO о футболе под названием «Сильные удары».Каждый раз, когда вы видели игрока, на его футболке был логотип Spongetech. Она выступила спонсором мероприятия “Home Run Derby” и разместила на нем огромный баннер с логотипом Spongetech. Она выступила спонсором женского теннисного турнира “US Open” и поместила изображение логотипа Spongetech на центральном корте, которое можно было увидеть только по телевизору. Эти парни были повсюду. Они начали продавать свою продукцию компаниям “Walgreens” и “CVS”. Я решил удерживать свою позицию и подождать, чтобы увидеть, насколько высоко может подняться эта компания.
 
Однажды, после того как акции выросли до десяти центов, я был в баре с несколькими моими друзьями, и они говорили о компании “Spongetech”. Они с благоговением относились к этой компании, и они не были моими друзьями по биржевой торговле. Они тоже нашли эти акции, возможно, увидев всю эту спортивную рекламу. Цена акций продолжала расти.
 
Каждое лето я отправляюсь в путешествие, и тем летом я решил сохранить свою позицию по акциям “Spongetech” во время своих путешествий. Это была единственная моя позиция, которую я удерживал. С каждым повышением цены акции на 1 цент я продавал 100 000 акций. Когда я был на сафари в Кении, я получил сообщение от моего приятеля о том, что акции “Spongetech” поднялись до 25 центов. При цене 25 центов рыночная капитализация компании приближалась к 400 миллионам долларов, и единственным их продуктом была губка с мылом. Я был в панике.
 
- Поскольку вы продавали на подъеме, какая часть позиции у вас еще оставалась к тому времени?

- У меня все еще оставалось открытой больше половины своей позиции – несколько миллионов акций. Я был в палаточном лагере в Кении, и у меня не было доступа к компьютеру или телефону.
 
- Как вы могли получать текстовые сообщения, при отсутствии доступа к телефону?

- У меня был телефон BlackBerry, он позволяет получать текстовые сообщения от других пользователей BlackBerry. Возможно, и был способ позвонить за границу, но я понятия не имел, как это сделать. Я заплатил одной леди на ресепшене и воспользовался их коммутируемым компьютером, который работал так медленно, что мне требовалось несколько минут, чтобы совершить каждую сделку. К тому времени, как я выставил свой последний ордер, цена акций поднялась до 28 центов. После того, как я вернулся в свою палатку, мой приятель отправил мне отчаянное сообщение: «Акции Spongetech упали до пяти центов! Что мне делать?»
 
- В тот же день?

- Да, буквально через пять минут после того, как я вернулся в свою палатку.
 
- Что вы сказали своему другу?

- Я написал ему, что продаю свою позицию, пока буду в отъезде. Когда он позже ответил мне, что цена акций упала до пяти центов, я не мог подобрать слов.
 
- Отслеживали ли вы акции во время путешествия?

- Периодически. Удерживая эту позицию, я чувствовал себя комфортно.
 
- Когда вы в последний раз проверяли цену до того, как получили сообщение от друга?

- Вероятно, несколькими днями ранее.
 
- Так что, если бы вы не получили его сообщения или если бы вы несколько минут промедлили с обработкой своих ордеров, вы бы вернули почти всю свою прибыль по оставшейся позиции.

- Да, это текстовое сообщение вероятно было на 700 000$.
 
- Что вызвало такое резкое и колоссальное падение курса акций?

- Мне это показалось игрой, словно из «Воспоминаний биржевого спекулянта».


Инсайдерам принадлежало 750 миллионов акций. Двумя месяцами ранее они не могли продать даже 100 миллионов акций за один цент. Однако, если бы они смогли создать колоссальную рекламу и получить цену на акцию выше 10 центов, эти 10 центов уже бы выглядели хорошо, и они могли бы легко продать все 750 миллионов акций по 10 центов. Уверен, что в тот день произошло следующее: инсайдеры начали продавать свои позиции. Когда цены начали падать, они продолжали продавать до тех пор, пока больше продавать их акции было некому.
 

- Вы также открываете и короткие сделки?

- Я никогда не иду в шорт.
 
- Как же тогда вам удалось заработать более миллиона долларов в 2008 году только на длинных сделках?

- Я чувствую, что путешествия помогли моей торговой карьере. Взятие отпуска в летний сезон было полезным для моей торговли, потому что лето всегда кажется действительно тяжелым временем для рынков. Когда осенью 2008 года я вернулся, мир охватил финансовый кризис. Я был свеж и готов к работе. Мой счет был на рекордно высоком уровне. Мне нужно было следить за множеством новых акций. Я был готов поймать движение, тогда как люди, которые торговали летом, полностью подорвали свою дисциплину и сливали свои счета.
 
Я надкусывал некоторые финансовые акции, которые особенно резко упали, пытаясь купить на дне, но рынок меня постоянно выкидывал. Я знал, что в какой-то момент я обязательно подхвачу их движение. Затем однажды вы могли заметить, что с финансовыми акциями что-то изменилось. До конца дня оставалось 10 минут, и я загрузился целой корзиной финансовых акций.
 
- Почему?

- Я увидел, как акции пробивают свои крутые линии нисходящего тренда на больших объемах. Кто-то покупал, и я присоединился. Я купил множество акций и тонну двухнедельных опционов на финансовые акции. После закрытия рынка я помню, как ехал играть в теннис со своим другом и услышал по радио историю о TARP.


Я впервые услышал этот термин. Я знал, что всё будет безумно хорошо. На следующее утро все акции, которые я купил, сильно выросли; некоторые из них выросли на 50% по сравнению с тем, где я их купил. В течение пяти минут после открытия я зафиксировал прибыль по всем позициям, купленным накануне. В тот день я заработал почти 900 000$. Я удерживал эти позиции, скорее всего, в общей сложности 15 минут рыночного времени: 10 минут в предыдущий день и 5 минут тем утром.


- Изначально вы торговали на копеечных акциях. На какие акции вы фокусируетесь сейчас, когда торгуете десятками миллионов?

- Я по-прежнему фокусируюсь на акциях с малой капитализацией. Моя золотая середина – это акции с капитализацией от 200 до 500 миллионов долларов.
 
- И почему же?

- Думаю, что компании такого размера намного легче добиться резкого скачка цен.

- С точки зрения гораздо большего размера вашего теперешнего счета, торгуете ли вы еще когда-нибудь копеечными акциями – я имею в виду в буквальном смысле акциями, торгующимися ниже 1 доллара?

- Конечно, иногда, по ним я совершаю свои лучшие сделки.
 
- Разве ликвидность не является проблемой?

- Ну, я разбиваю свои ордера на более мелкие сделки. А также постепенно увеличиваю размеры позиций, иногда покупая бо́льшие количества акций с каждым днем.
 
- Как насчет вопроса выхода из рынка?

- Если я выбираю правильную сделку, и акции резко движутся вверх, нарастает ажиотаж, и наблюдается тенденция к значительному увеличению ликвидности. К тому времени, когда я фиксирую прибыль, акции обычно имеют хорошую ликвидность.
 
- Можете ли вы привести мне недавний пример такой торговли на копеечных акциях?

- Примерно за два месяца до того, как каннабидиол (КБД) стал легальным на федеральном уровне (это было своего рода серой полосой закона в отдельных штатах, пока не был принят закон о фермах), я пошел в местный магазин спиртных напитков, который является крупнейшим магазином напитков в Техасе, и спросил менеджера отдела безалкогольных напитков: «Есть ли у вас что-нибудь с КБД?» Продавец остановился и сказал: «У нас есть один продукт, и этот продукт изменил мою жизнь, как ничто другое». Ему было 60 лет, и он страдал от боли в руке. Он продолжал разговаривать со мной минут 15 или 20. Я слышал, как его вызывали по системе внутренней связи, но он не обращал на это внимания. Он просто продолжал говорить мне, как сильно любит эту воду. Он меня заинтриговал этим продуктом. Эта маленькая бутылочка стоила всего четыре доллара, и я купил ее.
 
Придя домой, я отыскал ее компанию-производителя. Это была двухцентовая акция, и она находилась прямо на пороге двухлетней линии нисходящего тренда. Учитывая то, как менеджер в магазине был вдохновлен этим продуктом, а также учитывая, что маленькая бутылочка продается всего за четыре доллара, я решил, что продажи могут быть колоссальными. На графике этой акции у меня также был основной сигнал на покупку: пробой линии долгосрочного нисходящего тренда. Я купил пару процентов акций этой компании. Я попробовал этот продукт, и оказалось, что он мне подходит.
 
- Какой у вас заболевание?

- Несколько лет назад у меня была грыжа межпозвоночного диска, и я ежедневно принимал Алив.
 
- То есть эта вода, содержащая КБД, помогла вам?

- Да, но сложно понять, помогла ли мне та вода или это был просто эффект плацебо. Я начал ходить в магазин каждый день. Я хотел посмотреть, кто покупает этот продукт.
 
- Подумал ли менеджер, что это выглядит немного странно, что вы каждый день ошиваетесь в магазине?

- После первого дня я рассказал ему причину моего посещения. Я сказал ему, что меня интересуют акции и что я также купил кучу других акций компаний-производителей КБД. Он подумал, что это круто. Я очень хорошо знал этого менеджера и заметил, что все сотрудники пили эту воду.
 
Акции начали расти и выросли на 1000% по сравнению с той ценой, по которой я купил их всего несколько недель назад. Акция дошла до 25 центов. Однажды во время моего ежедневного посещения менеджер, весь бледный, подбежал ко мне и сказал: «Мы только что сняли с продажи весь этот продукт. В этой воде что-то плавало». Я ответил: «Хорошо. Вы собираетесь вернуть его?» Он сказал: «Мы вернули всю партию этой воды с нашего основного склада. И неизвестно, будем ли мы снова заказывать ее».
 
В мгновении ока я приехал домой. По приезду я первым делом взял в руки купленную накануне бутылочку – в ней действительно плавало какое-то коричневое вещество. До этого момента я думал, что буду удерживать эту акцию в течение длительного времени. И я начал максимально быстро продавать ее. На рынке была неограниченная ликвидность. В то утро генеральный директор этой компании только что дал интервью, в котором сказал, что, если годовой объем продаж компании превысит миллион долларов, “Coca-Cola”, скорее всего, захочет ее выкупить. В тот день, вероятно, было продано 100 миллионов акций. На тот момент у меня было три или четыре миллиона акций, и я смог продать всю свою позицию на мертвой вершине, вообще не повлияв на цену акций.
 
- Таким образом, вы получили предварительное уведомление о том, что эта продукция была возвращена их главному дистрибьютору.

- Да. Я бы не назвал это инсайдерской информацией, но это была та информация, которую вы получаете, если ищете ее.
 
- А как насчет других акций компаний-производителей КБД, которые вы купили? Учитывая то, что данная проблема имела место только в одной этой компании, были ли затронуты и другие компании-производители КБД?

- Это повлияло на них, потому что я продал все свои акции. Я был, вероятно, самым крупным розничным держателем этих акций.
 
Тем не менее, я по-прежнему интересовался этой нишей. Я на месяц поехал в Калифорнию и превратился в эксперта по акциям компаний-производителей КБД и тетрагидроканнабинола (ТГК). Я посетил все открытые розничные сети и аптеки. Была одна розничная сеть под названием “MedMen” с капитализацией в миллиард долларов. Я провел 45 минут в одном из ее магазинов. Там было 20 сотрудников. В течение моего присутствия зашел один покупатель и купил один-единственный косяк. Я подумал: «Эти сотрудники, вероятно, зарабатывают всего лишь 15 или 20$ в час. Магазин находится в элитной недвижимости, аренда которой, должно быть, дорогая. Они не производят продукцию, которую продают, и вряд ли занимаются каким-либо бизнесом. Как эта компания может стоить миллиард долларов?» Я не открывал короткой позиции, потому что я не занимаюсь короткими продажами по акциям, но я надкусывал акции, и после того посещения магазина я продал свою небольшую позицию. Я также написал сообщение об этой акции в блоге.
 
- Что в итоге случилось с этой акцией?

- За несколько месяцев она упала с шести до двух долларов.
 
- Почти во всех рассмотренных нами примерах создается впечатление, что вы фокусируетесь на новых категориях продуктов. Действительно ли это является неотъемлемой часть вашего инвестиционного подхода?

- Мне нравится тестировать новые продукты на раннем этапе их выхода на рынок. Иногда я могу предугадывать применение нового продукта еще до того, как это придумают и воплотят компании. Не помню, в каком году, но я купил биометрический сканер, который подключался к моему ноутбуку и позволял мне входить в систему по отпечатку пальца. Помню, как в одной руке я держал этот электронный ключ, а в другой свой iPhone и думал: «Это так очевидно. Почему же у моего телефона нет такой возможности?» Спустя годы я начал отслеживать акции компании “AuthenTec”, которая занимается разработкой биометрических датчиков. Когда я получил сигнал о пробое нисходящего тренда, я купил некоторое их количество. По мере их роста я продолжал увеличивать свою позицию. Затем компания “AuthenTec” заключила соглашение с компанией “Samsung”. Моя реакция была: «Господи. Дела идут отлично!» Я никогда не видел такой очевидной сделки. И поставил на нее более одной трети моего счета.
 
- Буквально более трети всего вашего счета в одной акции!

- О, да. Я до сих пор иногда так делаю. На тот момент моя средняя цена была намного ниже. Я просто добавлялся к ней, заполняя хвост моей позиции. Примерно через две недели после объявления о сделке с “Samsung” “Apple” выкупила эту компанию. Это был единственный случай в моей карьере, когда мои акции были выкуплены другой компанией.
 
- Как вы защищаете свою позицию, когда более одной трети всего вашего капитала задействовано в одной акции?

- Если акция ведет себя неправильно, я так же по частям закрываю свою позицию, как и добавляюсь к ней.
 
- Что вы подразумеваете под неправильным поведением?

- Если акция начинает двигаться вниз, а не вверх, или снижается ее ликвидность, или большие ордера пробивают цену предложения вместо цены спроса. К тому времени, когда я выкупаю несколько процентов акций компании, я имею довольно хорошее представление о том, как движутся ее акции. Если акция начинает вести себя иначе, я начинаю сокращать свою позицию.
 

- Изменилось ли что-то в понимании этой среды, когда вы решили уйти?

- Да. Я называю это своим «индикатором поля для гольфа». Я обычно никогда не говорю о рынках со своими приятелями по гольфу. Я пришел на свою первую игру в гольф, и этот 60-летний мужчина, который никогда не занимался спекуляциями на фондовом рынке, вдруг спросил меня о Litecoin. Для меня это был явный признак того, что информация о криптовалюте была широка известна публике. К тому моменту я больше года удерживал эту позицию. И я понял, что мне пора начинать искать выход из нее.
 
- Если ваша сделка окажется неудачной, будете ли вы пытаться повторно входить в рынок при подходящих условиях?

- Я с легкостью могу снова купить эти акции. Я не боюсь покупать их по более дорогой цене.
 
- Оказали ли влияние на вашу торговлю какие-нибудь книги?

- Вероятно, прошло больше года моей торговли, прежде чем я прочитал свою первую книгу, посвященную финансовому рынку.
 
- Что это была за книга?

- «Воспоминания биржевого спекулянта».
 
- Повлияла ли эта книга на вашу торговлю, и если да, то как?

- Она укрепила то, что я уже делал: наиболее важное – это делать большие ставки, когда у вас имеется правильный сетап, и сохранять ставки на небольшом уровне при отсутствии такового. Мой процент прибыльных позиций по сделкам намного меньше 50%, но даже при этом я преуспеваю, потому что могу распознать один или два раза в год такие ситуации, когда все фрагменты пазла собираются воедино, и мне нужно делать большую ставку.
 
- Что еще вы вынесли из «Воспоминаний»?

- В книге приводится анекдот о времени, когда Джесси Ливермор открыл позицию гигантского размера, и этот факт опубликовали в газетной статье. На следующий день на основе этих новостей акции резко выросли, и Ливермор воспользовался возросшей ликвидностью и полностью закрыл свою позицию. Когда я удерживаю позицию на копеечных акциях или на акциях с малой капитализацией, я думаю об этом эпизоде и напоминаю себе, что мне нужно воспользоваться преимуществами тех периодов, когда на рынке имеется высокая ликвидность, чтобы зафиксировать прибыль по моей позиции.
 
- Как бы вы определили свою методологию торговли?

- Я смотрю на трейдинг как на пазл. Сначала мне нужно найти четыре угла.
 
- Какие четыре угла?

- Первый угол – это технический анализ: у вас должен быть правильный графический паттерн. Второй угол – чистая структура акции.
 
- Что вы хотите этим сказать?

- У акции мало опций или гарантий, или же их нет вообще, и желательно, чтобы количество акций было меньше 200 миллионов.
 
- Какие два других угла?

- Находиться в правильном секторе и иметь катализатор или историю, которая заставит акции или сектор двигаться вверх. Как только четыре угла будут на своих местах, вы можете заполнить этот пазл остальными фрагментами.
 
- Что бы они включали?

- Подробную информацию о регистрационных документах компании, проверку того, чем ранее занималось ее руководство, апробирование продукта данной компании и правильное добавление к вашей открытой позиции.
 
- Какие у вас правила торговли?

- Всегда ищите следующую большую возможность. Поймите: когда вы выходите из позиции, которая ведет себя неправильно, вы всегда можете сразу же вернуться в нее. Ищите возможности для торговли с соотношением прибыли к риску 10:1.
 
- Какие личные качества, по вашему мнению, помогли вам добиться успеха?

- Одно из лучших интервью, которое я видел, было с Дэвидом Теппером после финансового кризиса.


Теппер провел аналогию, что он был похож на антилопу гну во время великой миграции, и он хотел быть первой антилопой гну, которая вошла в долину и могла съесть всю свежую зеленую траву, которая там росла. Иногда на таком раннем этапе вас мог бы поджидать лев, и вам было бы намного безопаснее находиться в центре стаи, но тогда вы бы не получили этой свежей зеленой травы. Я всегда помнил это сравнение.
 
- Потому ли, что он описывал вас?

- В нем описывалось то, как я хотел работать на рынке. Я хотел быть первым. Даже если меня иногда поколачивали, это было нормально, потому что я мог быть впереди всех, независимо от того, какой бы ни была следующая тема.
 
- Какие еще качества помогли вам добиться успеха?

- Я быстро вижу, когда совершил ошибку, сразу же разворачиваюсь и исправляю ее. Я учусь на каждой ошибке. Как только я понимаю, что ошибаюсь, я выхожу из этой акции – всё кончено. И через минуту я напрочь забываю об этой сделке. Это случилось, это прошло, и я принял это.