Далее...

- Солнце не знает правых. Солнце не знает неправых. Солнце светит без цели кого-то согреть. Нашедший себя подобен солнцу.
- Если проблему можно решить, то не стоит о ней беспокоиться, если её решить нельзя, то беспокоиться о ней бесполезно.
- Муж с женой должны быть подобны руке и глазам: когда руке больно — глаза плачут, а когда глаза плачут — руки вытирают слёзы.
- Никто не спотыкается, лёжа в постели.
- Одно доброе слово может согревать три зимних месяца.
- Уступай дорогу дуракам и сумасшедшим.
- Когда рисуешь ветвь, нужно слышать дыхание ветра.
- Семь раз проверь, прежде чем усомниться в человеке.
- Чрезмерная честность граничит с глупостью.
- В дом, где смеются, приходит счастье.
- Победа достаётся тому, кто вытерпит на полчаса больше, чем его противник.
- В улыбающееся лицо стрелу не пускают.
- Холодный чай и холодный рис терпимы, но холодный взгляд и холодное слово — невыносимы.
- В десять лет — чудо, в двадцать — гений, а после тридцати — обыкновенный человек.
- Женщина захочет — сквозь скалу пройдёт.
- Спросить — стыдно на минуту, а не знать — стыд на всю жизнь.
- Не бойся немного согнуться, прямее выпрямишься.
- Глубокие реки неслышно текут.
- Если отправился в путь по собственному желанию, то и тысяча ри кажется одним.

Далее...

- Основной ошибкой, которую совершают люди, является инвестирование в активы, которые пользуются наибольшей популярностью. Покупая то, что покупают все, вы не сможете преуспеть. Вам нужно уметь находить прекрасные инвестиции, которые другие люди упускают.

- Когда дело касается денег, всегда найдется множество советчиков, у которых нет за душой и ломаного гроша.

- Лучшая финансовая информация не всегда доступна. Надо отправиться на ее поиски.

- Профессиональному инвестору необходимо знать 3 вещи: когда войти на рынок, когда уйти с рынка и как забрать свои деньги с игорного стола.

- Десятки тысяч студентов вышли из школ бизнеса, где их учили, что думать не имеет смысла.

- Отдаешь свои деньги в чужие руки — и они будут работать на других людей, прежде чем начнут работать на тебя.

- Если вы не знаете, что делать со своими деньгами, положите их в банк и никому не говорите, что у вас есть деньги для инвестирования. Если вы не знаете, что делать со своими деньгами, то найдутся миллионы людей, которые знают, как с ними поступить. По этому поводу у каждого есть свое мнение и готовый совет относительно того, как распорядиться Вашими деньгами.

- Наихудшие инвестиции достаются нетерпеливым инвесторам.

- Меня сделали богатым не деньги, а инвестирование времени и инвестирование денег, когда у меня было очень мало денег.

- В бизнесе гораздо выгодней занимать деньги, чем сберегать их.

- Как капитан собственного ковчега, вы обязаны страховать все, во что вы инвестируете.

- Самый ценный актив — время. Большинство людей не могут его правильно использовать. Они упорно трудятся, делая богатых богаче, но не прикладывают усилий, чтобы сделать богатыми себя.

Далее...

— Коллеги, — говорит Морковьева, — перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу?

— Конечно, — говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: — Мы же это можем?

Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает:

— Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение.

— Очень приятно, — говорит Морковьева. — Ну, меня вы все знаете. А это — Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации.

Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей.

— Так вот, — говорит Морковьева. — Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые — прозрачным. Как вы считаете, это реально?

— Нет, — говорит Петров.

— Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, — говорит Сидоряхин. — Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал.

— Видите ли, — объясняет Петров, — термин «красная линия» подразумевает, что цвет линии — красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному...

— Петров, ну что значит «невозможно»? — спрашивает Сидоряхин.

— Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей.

— То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров? — спрашивает Морковьева.

Петров осознает, что переборщил с образностью.

— Скажем проще, — говорит он. — Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет.

— Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно.

Петров молча проклинает свою болтливость.

— Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда — линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная.

Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов.

— А что если, — осененный идеей, произносит Недозайцев, — нарисовать их синим цветом?

— Все равно не получится, — качает головой Петров. — Если нарисовать синим — получатся синие линии.

Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров.

— И я еще не понял... Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета?

Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика.

— Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»?

— Знаю.

— И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять?

— Нет, не надо.

— Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом.

Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию.

— И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста? Как вы себе это представляете?

— Ну-у-у, Петро-о-ов! — говорит Сидоряхин. — Ну давайте не будем... У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы?

— Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания...

— Ну, а что тут непонятного-то?.. — встревает в разговор Недозайцев. — Вы же знаете, что такое красная линия?

— Да, но...

— И что такое «прозрачный», вам тоже ясно?

— Разумеется, но...

— Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте.

— Вы же профессионал, — добавляет Сидоряхин.

— Ладно, — сдается Петров. — Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?..

— Да, — с готовностью подтверждает Морковьева. — Семь линий, все строго перпендикулярны.

— Перпендикулярны чему? — уточняет Петров.

Морковьева начинает просматривать свои бумаги.

— Э-э-э, — говорит она наконец. — Ну, как бы... Всему. Между собой. Ну, или как там... Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, — наконец находится она.

— Да конечно знает, — взмахивает руками Сидоряхин. — Профессионалы мы тут, или не профессионалы?..

— Перпендикулярны могут быть две линии, — терпеливо объясняет Петров. — Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, 6 класс.

Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу:

— Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений. Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались.

— Я тоже так считаю, — говорит Сидоряхин.

Петров придвигает к себе листок бумаги.

— Хорошо, — говорит он. — Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так?

Морковьева утвердительно кивает головой.

— Рисуем другую... — говорит Петров. — Она перпендикулярна первой?

— Ну-у...

— Да, она перпендикулярна.

— Ну вот видите! — радостно восклицает Морковьева.

— Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью... Она перпендикулярна первой линии?..

Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам:

— Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны.

Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо.

— Ну... — неуверенно произносит она. — Наверное, да.

— Вот в этом и дело, — говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. — Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше...

— А можно мне ручку? — просит Морковьева.

Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий.

— А если так?..

Петров вздыхает.

— Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь.

Морковьева поджимает губы.

— А почему они синие? — вдруг спрашивает Недозайцев.

— Да, кстати, — поддерживает Сидоряхин. — Сам хотел спросить.

Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок.

— У меня ручка синяя, — наконец говорит он. — Я же просто чтобы продемонстрировать...

— Ну, так может, в этом и дело? — нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. — У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится.

— Получится то же самое, — уверенно говорит Петров.

— Ну, как то же самое? — говорит Недозайцев. — Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим.

— У меня нет красной ручки с собой, — признается Петров. — Но я могу совершенно...

— А что же вы не подготовились, — укоризненно говорит Сидоряхин. — Знали же, что будет собрание...

— Я абсолютно точно могу вам сказать, — в отчаянии говорит Петров, — что красным цветом получится точно то же самое.

— Вы же сами нам в прошлый раз говорили, — парирует Сидоряхин, — что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему?

— Кстати, да, — замечает Недозайцев. — Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили?

Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места.

— Мне кажется, я понимаю, — говорит она. — Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете? Перпер-чего-то-там?

— Перпендикулярность линий, да, — благодарно отзывается Петров. — Она с цветом линий никак не связана.

— Все, вы меня запутали окончательно, — говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. — Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью?

Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась.

— И с тем, и с другим, — тихо говорит Петров.

— Я ничего не могу понять, — говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. — Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь. Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно?

Морковьева кивает.

— И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, — говорит Недозайцев. — Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу?

— Геометрия, — со вздохом говорит Петров.

— Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! — произносит Морковьева.

Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «Блять!», совершенно неуместным в рамках деловой беседы.

Устав ждать ответа, Недозайцев произносит:

— Петров, вы ответьте просто — вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно — нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению.

— Да, — говорит Сидоряхин. — Вы вот только критикуете и говорите: «Невозможно! Невозможно!» Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал!

Петров устало изрекает:

— Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные — прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит?

— Нас это устроит? — оборачивается Морковьева к Леночке. — Да, нас устроит.

— Только еще хотя бы пару — зеленым цветом, — добавляет Леночка. — И еще у меня такой вопрос, можно?

— Да, — мертвым голосом разрешает Петров.

— Можно одну линию изобразить в виде котенка?

Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает:

— Что?

— Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки. Было бы очень здорово...

— Нет, — говорит Петров.

— А почему?

— Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот — разные вещи.

— Котенок, — уточняет Морковьева. — Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они...

— Да все равно, — качает головой Петров.

— Совсем никак, да?.. — разочарованно спрашивает Леночка.

— Петров, вы хоть дослушали бы до конца, — раздраженно говорит Недозайцев. — Не дослушали, а уже говорите «Нет».

— Я понял мысль, — не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. — Нарисовать линию в виде котенка невозможно.

— Ну и не надо тогда, — разрешает Леночка. — А птичку тоже не получится?

Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает.

— Ну и не надо тогда, — снова повторяет она.

Недозайцев хлопает ладонью по столу.

— Так на чем мы остановились? Что мы делаем?

— Семь красных линий, — говорит Морковьева. — Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла?

— Да, — подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот.

Недозайцев удовлетворенно кивает.

— Вот и отлично... Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?..

— Ой, — вспоминает Леночка. — У нас еще есть красный воздушный шарик! Скажите, вы можете его надуть?

— Да, кстати, — говорит Морковьева. — Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться.

— Петров, — поворачивается Недозайцев к Петрову. — Мы это можем?

— А какое отношение ко мне имеет шарик? — удивленно спрашивает Петров.

— Он красный, — поясняет Леночка.

Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев.

— Петров, — нервно переспрашивает Недозайцев. — Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос.

— Ну, — осторожно говорит Петров, — в принципе, я конечно могу, но...

— Хорошо, — кивает Недозайцев. — Съездите к ним, надуйте. Командировочные, если потребуется, выпишем.

— Завтра можно? — спрашивает Морковьева.

— Конечно, — отвечает Недозайцев. — Я думаю, проблем не будет... Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали... Всем спасибо и до свидания!

Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его.

— А можно еще вас попросить? — краснея, говорит Леночка. — Вы когда шарик будете надувать... Вы можете надуть его в форме котенка?..

Петров вздыхает.

— Я все могу, — говорит он. — Я могу абсолютно все. Я профессионал.

Далее...

И снова они работали почти синхронно, как вдруг без десяти десять канадец услышал, что норвежец снова остановился. И снова канадец принялся за работу, желая воспользоваться слабостью конкурента. Так продолжалось целый день. Каждый час норвежец останавливался на десять минут, а канадец продолжал работу без перерыва.

Когда раздался сигнал об окончании соревнований, ровно в четыре часа дня, канадец был совершенно уверен, что приз у него в кармане. Вы можете себе представить, как он удивился, узнав, что проиграл!

— Как это получилось? — спросил он норвежца. — Каждый час я слышал, как ты на десять минут прекращаешь работу. Как, черт тебя подери, ты умудрился нарубить больше древесины, чем я?! Это невозможно.
— На самом деле все очень просто, — прямо ответил норвежец. — Каждый час я останавливался на десять минут, чтобы наточить свой топор.

Мораль: каждый раз, когда вы останавливаетесь и думаете над важными вопросами, вы точите свой «топор».

Далее...

Аккуратно и методично тот начал простукивать различные участки машины, внимательно прислушиваясь к звукам, которые издавала металлическая поверхность. За десять минут он простучал датчики давления, термостаты, подшипники и соединения, где, как он предполагал, находится повреждение. Затем он подошёл к одному из коленчатых соединений и нанёс несильный удар молотком. Эффект был мгновенным. Что-то сдвинулось, и паровой генератор заработал.

Фабрикант долго благодарил мастера, и попросил его прислать счет, где были бы расписаны все виды работ. Вот что было написано в счете:

За десять минут простукивания — 1 фунт.
За знание того, куда нужно ударить — 9999 фунтов. Итого: 10000 фунтов.

Мораль: профессионализм — это не умение ударить, а умение ударить именно туда, куда нужно.

Далее...

Луч прилетел на Землю и подумал: «Как же узнать, кто из людей лучше?»

Тут он услышал грустные мысли парня: «Ничего у меня не получается. Мечтал стать художником, а стал маляром. Полюбил девушку, а она на меня не смотрит».

— У тебя же есть талант, молодость и умелые руки! — воскликнул луч и подарил человеку свой огонь.

Вспыхнул солнечный огонь в сердце человека и заставил его поднять глаза и расправить плечи. Он взял краски и нарисовал для любимой прекрасный букет. «Это чудо!» — обрадовалась девушка и поцеловала его. Потом парень так покрасил дом, что заказчик пришел в восхищение: «Я думал, вы маляр, а вы — настоящий художник. Мой дом превратился в произведение искусства»! И парень стал известным художником.

Луч вернулся к солнцу и виновато сказал:

— Я забыл, что надо было найти лучшего из людей. Я подарил огонь первому встречному человеку...
— Ты поверил в человека, — радостно ответило солнце. — А вера и поддержка превратят любого человека в творца и помогут преодолеть любые преграды.

Далее...

Ребята пришли и играли еще веселее и громче. Старик заплатил им и обещал в следующий вечер заплатить снова. Но следующим вечером дети получили уже не по 50, а по 25 центов. На третий вечер старик заплатил по 15 центов и объяснил, что у него заканчиваются деньги.

«Подумайте, пожалуйста, — попросил он, — а не согласились бы вы завтра прийти снова и поиграть за 10 центов?» Крайне разочарованные дети заявили, что больше вообще не придут. Стоит ли за какие-то 10 центов тратить столько сил?

Далее...

Мастер, мельком взглянув на юношу, торопливо ответил:

— Извини, но я сейчас очень занят и никак не могу тебе помочь. Мне нужно срочно уладить одно очень важное дело,— и, немного подумав, добавил: — Но если ты согласишься помочь мне в моём деле, то я с удовольствием помогу тебе в твоём.
— С... с удовольствием, Мастер, — пробормотал тот, с горечью отметив, что его в очередной раз отодвигают на второй план. Мастер снял со своего левого мизинца кольцо с красивым камнем.
— Возьми коня и скачи на рыночную площадь! Мне нужно срочно продать это кольцо, чтобы отдать долг. Ни в коем случае не соглашайся на цену ниже золотой монеты!

Юноша взял кольцо и ускакал. Приехав на рыночную площадь, он стал предлагать кольцо торговцам, и те поначалу с интересом разглядывали его товар. Но стоило им услышать о золотой монете, как они тут же теряли к кольцу всякий интерес. Одни открыто смеялись ему в лицо, другие просто отворачивались, и лишь один торговец любезно объяснил ему, что золотая монета — это слишком высокая цена за такое кольцо и что за него могут дать разве что медную монету, ну в крайнем случае серебряную.
Обойдя весь рынок и предложив кольцо доброй сотне людей, юноша вновь оседлал коня и вернулся обратно. Сильно удручённый неудачей, он вошёл к Мастеру.

— Мастер, я не смог выполнить твоего поручения, — с грустью сказал он. — В лучшем случае я мог бы выручить за кольцо пару серебряных монет, но никак не золотую! Торговцы твердят, что это кольцо столько не стоит.
— Да, неплохо было бы узнать истинную ценность кольца! Ну а кто может сделать это лучше, чем ювелир? Скачи-ка к ювелиру да спроси у него, сколько он предложит за кольцо.

Юноша отправился к ювелиру. Тот долго рассматривал кольцо и, наконец, сказал:

— Передай Мастеру, что сейчас я не могу дать ему больше 58-ми золотых монет. Но если он даст мне время, я куплю кольцо за 70, учитывая срочность сделки.
— Семьдесят золотых монет?! — юноша радостно засмеялся, поблагодарил ювелира и во весь опор помчался назад.
— Садись сюда, — сказал Мастер, выслушав оживлённый рассказ молодого человека. — И знай, сынок, что ты и есть это самое кольцо. Драгоценное и неповторимое! И оценить тебя может только истинный эксперт. Так зачем же ты ходишь по базару, ожидая, что это сделает первый встречный?

Далее...

Один кирпич следовало положить на тротуар, где пересекается Бродвей и Энн—стрит, второй — возле музея Барнума, третий — наискосок от музея на углу Бродвея и Виси—стрит, рядом с Эстер—Хаус, четвертый перед собором Святого Павла, а с пятым в руках надо было быстрым шагом ходить от одного кирпича к другому. Один класть, другой брать. Каждый же раз, когда пробивают часы на соборе Святого Павла, следовало идти в музей, предъявить билет и обходить зал за залом. После это манипуляции с кирпичами надлежало повторить.

Работник начал свой обход, и уже через полчаса человек пятьсот глазело на его загадочные передвижения.

«Чем он занят? Откуда кирпичи? Почему он бегает по кругу?» — сыпались со всех сторон, но тот хранил молчание. К концу первого часа все тротуары оказались запружены толпой любопытных. А работник, завершив обход, направился в музей. Там он посвятил четверть часа осмотру всех залов и вернулся к своим кирпичам.

И каждый раз, когда он входил в музей, куча зевак покупала билеты и следовала за ним в надежде разгадать смысл его действий. День ото дня число любопытных росло, пока в дело не вмешалась полиция, обеспокоенная чрезмерным столпотворением. «Кирпичник» был отозван, но он и его работа послужили отличной рекламой музею. Именно после этой истории, как утверждал Тейлор Барнум, Бродвей стал самой оживленной улицей Нью—Йорка. Так начинался вирусный маркетинг.

Далее...

- Алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве.
- Весь день не спишь, всю ночь не ешь — конечно, устаешь...
- Любого автомобиля хватит до конца жизни, если ездить достаточно лихо.
- Лучше с любовью заниматься трудом, чем с трудом заниматься любовью.
- Чистая совесть — признак плохой памяти.
- Счастлив ли? В разное время на этот вопрос отвечал по-разному, но всегда — отрицательно.
- Концов счастливых не бывает. Если счастливый, значит не конец.
- Если ты споришь с идиотом, то, вероятно, то же самое делает и он.
- Добpо всегда побеждает зло, значит, кто победил, тот и добрый.
- Нас никому не сбить с пути, нам все равно, куда идти.
- Если вам говорят, что вы многогранная личность — не обольщайтесь. Может быть, имеется в виду, что вы гад, сволочь и паразит одновременно.
- Вы видели человека, который никогда не врет? Его трудно увидеть, его же все избегают.
- Труднее всего человеку дается то, что дается не ему.
- Разница между умным и мудрым: умный с большим трудом выкручивается из ситуации, в которую мудрый не попадает.
- Мыслить так трудно, поэтому большинство людей судит.
- Если появился кто-то, готовый свернуть горы, за ним обязательно пойдут другие, готовые свернуть ему шею.
- Каждый человек — кузнец своего счастья и наковальня чужого.
- Рожденный ползать — везде пролезет.
- У одних оба полушария защищены черепом, у других — штанами.
- Жизнь коротка. И надо уметь уходить с плохого фильма, от плохого человека. Бросать плохую книгу. Их много.
- Ничто так не ранит человека, как осколки собственного счастья.
- Никогда не преувеличивайте глупость врагов и верность друзей.
- Настоящее одиночество — когда вы всю ночь говорите сами с собой — и вас не понимают.